Память душ

– Я всегда считал себя историком. Вероятно, в качестве компенсации за мой юный возраст. Когда Ритуал Ночи был проведен в первый раз, Вол-Карот оставался в заточении более двух тысяч лет. Запомните эту цифру. Когда ритуал провели во второй раз, он заключил Вол-Карота в тюрьму на тысячу лет. А в последний раз? Чуть больше пятисот лет. Заметили закономерность? Следующий Ритуал Ночи дает нам двести пятьдесят лет. Мы, ванэ, потеряем все – нашу культуру, нашу историю, наши знания – ради жалких двухсот пятидесяти лет. Тем временем умру я, и все Основатели, которые помогут мне провести ритуал, тоже погибнут. Это слишком дорогая цена за столь скудный товар; я отказываюсь ее платить.

– Это даст нам время, – возразила Джанель. – Время, которое мы можем использовать, чтобы спланировать все и найти решение…

– У вас было три тысячи лет! – рявкнул король Келанис.

Над Колодцем Спиралей повисла тишина. Никто не произнес ни слова. Служители, стоявшие у Колодца, замерли. Все уставились на короля. На дереве вдалеке закаркала ворона.

Король Келанис успокоился, принявшись разглаживать складки на мантии.

– Если говорить точно, Восемь Стражей прожили более трех тысяч лет. Восемь Стражей знали об опасности, заключенной в Кортаэнской тюрьме на протяжении тысячелетий. Однако никаких решений предложено не было. Никто не предложил даже простейшей теории о том, что делать с Вол-Каротом. Появились лишь книги с сомнительными пророчествами, и не было никаких планов. Каждый раз, когда раса отказывается от своего бессмертия, люди вздыхают с облегчением, возвращаются к своей жизни и забывают, что часы по-прежнему тикают. Так что, возможно, если бы опасность оставалась неизбежной, это бы лучше всех мотивировало. Возможно, небольшое давление – это как раз то, что нужно Восьми Стражам, то, что нужно всем нам, чтобы решить эту проблему.

– Хм, – сказал я. – Это действительно хорошая мысль.

Король Келанис повернулся ко мне:

– Что ты сказал?

Я пожал плечами или, по крайней мере, попытался это сделать настолько, насколько это было возможно, учитывая двух стражников, держащих меня за руки.

– Я не думал об этом в таком ключе, но теперь, когда я услышал, что вы имеете в виду, я думаю, ваша точка зрения может быть верна. Вполне возможно, что вы даже правы. Ритуал Ночи дает нам очень мало, не так ли? И даже вы считаете, что ритуал может помочь. Потому что если пророчества верны, то сейчас события пошли снежным комом. И что мы тогда получим? Несколько месяцев? Год? Я уверен, демонам очень понравится, если мы снова заключим Вол-Карота в тюрьму. Они сразу же вернутся к Адскому Маршу. Очевидно, что нам нужно найти другое решение, потому что это в лучшем случае временное. – Я прикусил нижнюю губу. – Я просто не уверен, что мы можем сделать.

– Неужели? – Выражение лица короля Келаниса стало непроницаемым.

– Да, – сказал я. – Честно говоря, похоже на то.

Король шагнул ко мне и, вцепившись мне в горло, бесцеремонно повернул мою голову из стороны в сторону:

– Ты мне кое-кого напоминаешь. Кто бы это мог быть?

Мои друзья тревожно переглянулись. Оставалось надеяться, что никто не скажет и не сделает что-нибудь необдуманное. Никто – это Тераэт. Или Джанель.

Уж точно не Турвишар. По крайней мере, с нами был один уравновешенный человек[133].

Я постарался не обращать внимания на пальцы, впивающиеся в кожу.

– Не могу представить, кого именно, Ваше Величество. Я родом из Куура. – Я посмотрел вниз, насколько мог это сделать, не двигая головой. – Не знал, что вы увлекаетесь подобными вещами.

Ладно, я тоже мог случайно сказать или сделать что-то не то. На самом деле я почти что услышал, как Тераэт закатил глаза.

К моему удивлению, Келанис рассмеялся.

Король отпустил меня и, посмеиваясь, пошел прочь. А затем оглянулся:

– Знаешь, твоя мать только что была здесь. Вы разминулись с ней меньше чем на день.

У меня пересохло в горле. Когда мы появились при дворе, я представился как… ну, Кирин Де Мон. Я играл роль члена Королевского Дома Куура, благоговеющего перед ванэ, полагая, что это потешит их гордость. Я совершенно не пытался показать, что я могу оказаться ванэ из королевского рода. Последнее, чего мы хотели, – это осложнить переговоры ошибочным убеждением, что я замышляю претендовать на трон ванэ.

– Моя мать? – Я попыталась изобразить скептицизм. – При всем уважении, Ваше Величество, я так не думаю. Моя мать была рабыней семьи Де Мон.

Келанис улыбнулся.

– Неплохо. – Он указал на меня. – Я почти тебе поверил. Хаэриэль тоже прекрасно умела врать. Уверен, ты научился этому от нее. – Он помолчал. – Ты понимаешь, что твой тенье выдает твое происхождение?

Я приподнял бровь.

– Опять же, Ваше Величество, это маловероятно…

Король медленно указал пальцем на королеву Мияну, которая подмигнула мне, так и не убрав нож от горла Тераэта.

– Проклятье, – пробормотал я.