Память душ

– Что? – сперва она не поняла, о чем он, но тут его пальцы коснулись ее бедра: завязки брюк опустились очень низко, обнажив оставленный прошлой ночью засос. – Ох.

Тераэт провел кончиком пальца по следам от поврежденных сосудов.

– Это сделал Кирин. – он не спрашивал. Ванэ из Манола смотрел на нее, чуть прикрыв глаза, его губы изогнулись в улыбке. Он не расстроился и не ревновал, наоборот, он выглядел возбужденным.

По ее телу пробежала дрожь, и она прикусила губу.

Джанель чуть слышно охнула. Как бы Тераэт ни доводил ее в последнее время до отчаяния, но от его прикосновений у нее кружилась голова. Но когда он попытался подцепить пальцами ткань, прикрывающую ее бедро, она поспешно накрыла его ладонь своею.

– У нас нет на это времени.

Он медленно встал и коснулся ладонью ее щеки.

– Нам потребуется совсем немного.

Она потянулась к нему так, что ее губы почти встретились с его губами.

– Твой отец, – прошептала она, – ждет снаружи этой камеры, и я не знаю, куда стражники увели Кирина.

Тераэт перестал улыбаться и убрал руку.

– Ты права. Жаль, что у нас нет времени.

Она сунула ему в руки мундир и кольчугу.

– Твой отец принес тебе подарок. Я знаю, это не компенсирует все пропущенные им дни рождения, но давай поаплодируем его усилиям.

– Что ты заставила меня выпить? Противоядие?

– Думаю, да. Это был подарок от отца Кирина. Он тоже снаружи.

В его смехе скрывалась полуночная тьма.

– О, это становится все лучше и лучше. – Тераэт быстро оделся, став выглядеть столь же идеально, как и его отец, а затем бросил на нее настороженный, встревоженный взгляд. – Мой отец знает, кем ты была раньше?[153]

– Кто я?.. – Джанель понизила голос. – Ох. Кирин сказал тебе. – Она напомнила себе, что, как только они выберутся из этой передряги, нужно будет срочно поговорить с Кирином.

– В его защиту могу сказать, что он предполагал, что я уже знаю. – Тераэт помолчал и снова начал: – Так Териндел?..

– Нет, и пусть так и будет.

Тераэт вздохнул.

– О большем я и не мечтаю. – Он глянул на дубинку, которая была частью экипировки, несколько раз крутанул ее в руке, как бы проверяя, и кивнул. – Подойдет.

– Хорошо. Пошли. Нам еще нужно найти Турвишара…

Где-то вдали зазвонил колокол. И еще один.

Дверь в камеру распахнулась, и Док просунул голову внутрь.

– Ну же, давайте. Полагаю, они нашли тела.

– Отец, – сказал Тераэт.

Док махнул рукой:

– Да, да. Сердечное, нежное воссоединение семьи произойдет позже[154]. Скорее!

Тераэт схватил Джанель за руку и потащил ее наружу, как охранник, ведущий заключенную. Оставалось лишь надеяться, что никто не наблюдал за ними достаточно долго, чтобы заметить, что появился еще один конвоир, или задуматься, зачем на одного заключенного нужны три охранника.

Какой-то охранник крикнул им:

– Забудь о ней! Все нужны наверху! – и умчался прочь, не обращая на них внимания.

– Его камера должна быть в конце, – показал Терин.

Путешественники шли так быстро, как только могли себе позволить, не срываясь на бег. Когда они наконец добрались до нужной, Джанель протянула руку и попросту сломала замок, не дожидаясь, пока Терин найдет ключ, а когда он ошеломленно уставился на нее, лишь заломила бровь:

– Так будет быстрее.

Тераэт ухмыльнулся спутникам:

– Мы сейчас вернемся.

Джанель и Тераэт нырнули в камеру, собираясь забрать Турвишара и сразу же уйти, но вместо этого замерли, пораженно уставившись перед собою.

Тераэт медленно закрыл за собой дверь.

Пол тюремной камеры, если так ее можно было назвать, покрывал рисунок из черного и белого мрамора, изображающий цветущую орхидею – символ Дома Де Лор. Возле одной стены стояли замысловатые раковина и комод, гораздо более вычурные, чем те, что находились в их камерах. Над раковиной висело полированное серебряное зеркало. На маленьком мраморном столике стояли тонкий, как яичная скорлупа, халцедоновый кубок и мраморная доска для игры в Зайбур со всеми фигурами. Под стол был задвинут мраморный стул с высокой спинкой. С потолка свисала хрустальная люстра, и вокруг сверкали магические огни, освещая радугой углы комнаты.

Большинство дворцов не были так богато украшены.

А стены – стены были украшены роскошными барельефами.

Вокруг прикрепленной к стене кровати извивались драконы, за спинами которых расположились Восемь Бессмертных. На противоположной стене висела небесная карта с планетами, звездами и бесчисленными созвездиями. Но весь узор нарушал проход с уводящей куда-то вглубь лестницей.

Кроме того, комната была пуста.

Тераэт снова открыл дверь:

– Идите сюда.

Джанель провела рукой у открытого прохода. Это была не иллюзия – туннель вел прямо в каменную породу карьера.

– Что за… – потрясенно спросил Док, входя в комнату вместе с Терином.

– Знаешь, это последнее место, где я ожидал увидеть символ Дома Де Лор, – сказал Терин Де Мон. – Как, демон раздери, это вообще могло произойти?

– Очевидный ответ – благодаря Турвишару, – сказала Джанель. – Я просто не уверена как[155].

– Это ты, Джанель. – В голосе Тераэта прозвучало благоговение.

– Что? – Джанель обернулась.