Память душ

Но это не имело значения. Если я смогу поджечь газ, не взорвав себя, я буду просто золотком. Если я облажаюсь, то или умру, или попаду в плен.

А в плену я также умру. Только чуть позже.

Я скользнул взглядом за Первую Завесу и проверил: контейнеры были из стекла.

Я обследовал дом смотрителя и нашел кухню, главной функцией которой, казалось, было приготовление каши. Небольшая загвоздка возникла, поскольку все тарелки были обычными деревянными, а не керамическими или стеклянными. Наконец я нашел в приемной стеклянный бокал с вином. Я принес его на кухню, где с помощью золы, воды и отражающей поверхности кубка нарисовал у себя на лбу воздушный знак Джанель.

Работать нужно было быстро. Я нашел большой мешок зерна хаэрунта и насыпал его в кубок с вином, а сверху положил кусок угля из очага. Затем сверху лег еще один слой хаэрунта. Недостаток воздуха в конце концов затушит уголь. Шансы были очень малы.

Избегая охранников, я пробрался обратно в кладовую и поставил кубок на пол. Затем я закрыл за собой дверь и быстро вышел.

Если бы я все сделал правильно, ничего бы не случилось. На самом деле, без дальнейшего вмешательства уголь погас бы задолго до того, как прогорел верхний слой хаэрунта.

Но я-то собирался вмешаться.

Я прошел обратно по коридору и отошел на безопасное расстояние. Что было немаловажно, охранники редко посещали этот коридор.

Я сел, глубоко вздохнул и запел.

Заметьте, на самом деле это было не пение. Во-первых, это был бессловесный тихий гул. И я использовал магию, чтобы вмешаться в происходящее. Проще было, конечно, сделать это с помощью музыкального инструмента, но смысл был все тот же. Я медленно усиливал звуковые слои, создавая вибрацию, создавая тонкую дисгармонию, разрушительную для конкретного материала: металла или гранита.

Или стекла.

Я не был уверен, что это сработает, пока не услышал глухой удар и странный звук. Сперва громкий, потом приглушенный, будто я опустил голову в воду. Затем ударная волна заставила меня отшатнуться.

Ладно. Взрыв был немного сильнее, чем я предполагал. Я восстановил равновесие и поспешил обратно в приемную, где меня ждала Валатея. Естественно, я оставался невидимым.

Я приехал как раз к началу шоу.

Риндала пытался успокоить все более неумолимую Основательницу.

– Госпожа, пожалуйста, обещаю вам…

– Немедленно доставьте мою карету, – сказала Валатея. – Я отказываюсь оставаться здесь хотя бы минуту. Даже секунду. Ты слышишь? Я немедленно ухожу.

Ее взгляд скользнул мимо меня, но я знал, что меня заметили.

Риндала знал, что он побежден.

– Конечно. Мы, естественно, пошлем вам сообщение, когда ситуация вернется под контроль, Ваше Величество… – Риндала осекся. – Мои извинения, Основательница.

Валатея окинула мужчину изучающим взором. Потом протянула руку и коснулась его щеки.

– Я тебя помню. Ты ведь спустился с нами с Кирписа?

– Да. – казалось, он вложил в это слово все возможные эмоции. – Пожалуйста, будьте осторожны. Мое сердце разорвется, если теперь, когда вы вернулись, с вами что-нибудь случится.

– Благодарю тебя. Я вижу твое дружелюбное лицо, и мое сердце радуется. Пусть даже я больше не королева.

– Вы всегда будете моей королевой, – прошептал Риндала. И добавил громче: – Я немедленно прикажу, чтобы вам подали экипаж. Вы позволите? – Начальник тюрьмы предложил Валатее руку.

– Разумеется, – сказала Валатея. – Спасибо.

Они вышли из комнаты.

Я последовал за ними.

40. Барельеф

(Рассказ Джанель)

Джанель открыла глаза и ударила рукой по кровати с такой силой, что все подпрыгнуло.

– Проклятье!

Что-то произошло во время разговора с Ксалторат. Джанель не знала, что именно, но она прекрасно понимала, что теряет время.

И тут она одновременно осознала две вещи. Во-первых, внутренняя поверхность бедер болела.

Во-вторых, она была одна.

Джанель села. Комната была не настолько велика, чтобы нельзя было увидеть в ней Кирина. Она оглянулась и тут же почувствовала себя дурой. Неужели она думает, что Кирин спрятался за матрасом?

В воздухе витал запах секса и пота, смешиваясь с запахом холодного пыльного камня. Пусть в комнате не было никаких следов крови или насилия, но пока она была в Загробном мире, могло случиться все что угодно.

– Ирисия, пожалуйста, мне нужна твоя помощь. – Джанель позвала мать, назвав ее настоящее имя.

Ничего.

Она сама не знала, почему ожидала иного.

Затем Джанель заметила радужное мерцание, пронесшееся над каменной раковиной. Она заморгала, но сияние не исчезло, оставшись мерцать на мраморе. Это было что-то новое.

Она избегала пить воду, опасаясь, что тюремщики накачают ее наркотиками. Эффект явно нуждался в регулярном возобновлении – она проснулась, чувствуя лишь легкое головокружение, а значит, их нужно было давать регулярно. Дать их с едой или водой казалось очевидным.