Память – это ты

Оставшись одна, Хлоя стала поглощать книги, скопившиеся в пещере. Их количество почти равнялось собранию небольшой библиотеки. Она читала всё подряд: приключения, сочинения по истории, точным наукам, географии.

– Кто же тебя читать-то научил?

– Хватит уже об этом, пожалуйста!

Но Агустин был не из тех, кто отступается от начатого. Он отступился лишь однажды. Бросил свою работу, свой город, своих друзей и свой дом и переселился в горы. В уединенный дом, где жена могла жить спокойно и дышать чистым воздухом. Так врачи посоветовали. В обмен он получил двенадцать чудесных лет вместе. Потом жил только ради дочери и для нее. Ненавидел ее за то, что она пробудила в нем забытые страхи. Потому что любил ее. Больше, чем кого-либо в этом безумном мире. По этой же причине он держал ее от мира подальше.

– Проклятье! Кто он? – взревел Агустин.

– Один парень, ладно? Один… один друг!

– Где этот друг? – Агустин вскочил и сорвал с крючка пальто.

– Его здесь уже нет. Он ушел.

– Куда? – Агустин снимал ружье.

– Искать своего отца. Но это было уже почти год назад.

– Год назад! Ты целый год скрывала? – Агустин выпустил ружье, он был скорее уязвлен, чем рассержен.

– А что мне было делать? Посмотрите на себя. Что вы хотели? Убить его?

– Да потому что я делаю невозможное, чтобы уберечь тебя, дочка! А ты…

– Я не маленькая. Взгляните на меня. Я что, пустышку сосу? Я добываю дичь, готовлю еду, хожу за скотом, дою, собираю яйца, работаю в огороде, убираю дом. От чего, отец? От чего вы хотите уберечь меня?

– От мира, черт подери! От этого проклятого мира!

Оба поняли, что так они ни к чему не придут, хотя прекрасно знали, что уже слишком долго откладывали этот разговор.

– Отец, вы не видите… Зачем мне жить, если об этом никто не знает?

Агустин вздохнул. Он знал, что эта минута однажды настанет…

– Кто этот парень? Из поселка?

– Нет. Разве в поселке кто-то умеет читать, кроме священника?

– Священник несколько месяцев как уехал.

– Отец Альфредо?

– Бежал за границу. Правильно сделал. Все как с ума посходили, Хлоя. Люди, которых ты знал всю жизнь, сейчас такое вытворяют… Понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты с ними общалась? Я никому не доверяю. И тебе лучше поступать так же.

Хлоя увидела в глазах отца страх. Она знала: он любит ее до безумия и все, что делает, прав он или нет, он делает, чтобы защитить ее. Но она была уже не ребенок. Она давно уже выросла.

– Я спасла ему жизнь, отец, – сказала она с гордостью, кладя свою маленькую руку на его. – А он в благодарность научил меня читать, чтобы мне не было так одиноко. Я думаю, он понравился бы вам, отец. Он был не такой, как все, знаете? Мы смеялись, мне было хорошо с ним. Я чувствовала себя… как будто я что-то значу. И он столько всего знал… Рассказывал мне про город, про людей, про кинотеатры, про машины… И он видел море, отец. Море!

Агустин внимательно смотрел на дочь, замечал, как блестят ее глаза, и видел все признаки того, о чем он и думать забыл. Возможно, Хлоя и сама не догадывалась, но ее слова свидетельствовали об одном. Его дочь влюбилась. И это будоражило память. Бередило зарубцевавшиеся раны.

– Вот книга, которую он мне подарил. – Хлоя указывала на томик Неруды с дыркой от пули посередине.

– Это то, что я думаю?

– Да. – Она улыбнулась. – Трудно поверить, правда? Эта книга спасла ему жизнь.

– Без сомнения, парень везунчик, – грустно заметил Агустин. Как так вышло, что еще перед ужином Хлоя была его девочка, а теперь уже нет? – Давай, спать пора. Да, и завтра ты останешься дома. В наказание за то, что ты врала, грубила за столом и скрывала от меня правду.

Хлоя покорно кивнула, отец уже поднимался по лестнице.

– Если завтра к моему возвращению все дела будут сделаны, а на ужин будет кролик, может быть, я больше не буду ходить в поселок один, – сказал он, слегка улыбнувшись.

Хлоя просияла, ее распирало от счастья.

– Спасибо, отец. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. А теперь убери со стола и хорошенько загаси огонь, прежде чем ложиться.

С того дня правила были уже не так строги. Хлоя несколько раз спускалась в поселок, всегда вместе с отцом, хотя она сразу поняла весь смысл своего лесного уединения. Смотреть было не на что. Поселок был не тот, что она помнила. Он стал какой-то серый – и земля, и небо, и дома, и немногочисленные жители…

Агустин после того разговора тоже изменился. Он обращался с Хлоей как со взрослой, признавая, что она заслужила его уважение. Он стал делиться с ней некоторыми своими тревогами. Словно тоже нуждался в общении.

Поужинав, они проводили вечера за книгой. Хлоя читала, Агустин слушал. Узнавали новые истории, новые тайны и новых героев. Узнавали сами себя. А Хлоя радовалась, видя, как отец слушает Жюля Верна.