Память (Книга вторая)

Дорогобуж. С высоченного мыса над Днепром он как на ладони — средневековый русский город, в котором от средневековья не сохранилось ничего решительно, кроме преданий о нашествии орды. Субудай, бесспорно, взял и сжег его весной 1238 года-это был первый город на прямом пути орды от самого Селигера. Л^иновать Дорогобуж Субудай никак не мог-степная конница, существовавшая попутным грабежом, нуждалась в продовольствии и фураже, и еще перед началом исхода в степь, по свидетельству Рашид-ад-Дина, в ставке Батыя было решено «всякий город, крепость и область, которые встретятся на пути, брать и разорять». Дорогобуж лежал не только на основном пути срды в степь, но и на пути к Смоленску.

Правда, исторических известий о сожжении Дорогобужа не сохранилось, как нет ничего в летописях и о подступе орды или одного из ее отрядов к Смоленску ранней весной 1238 года. И тем не менее существуют косвенные свидетельства этих событий, которые в сочетании друг с другом восстанавливают историческую истину. Первое из них"Сказание о Меркурии Смоленском". Орда подошла к Долгомостью, что стояло в тридцати верстах восточнее Смоленска на излучине Днепра, где был, очевидно, большой мост, и встретила героическое сопротивление смолян. Юноша Меркурий, свершив ратный подвиг, погиб… Легенда, фольклор? Подвиг Меркурия имеет неоспоримое подтверждение — юноша был канонизирован, день и год его смерти, как и любого другого святого, внесен в церковный календарь. Замечу, что год смерти указан верно— 1238, но день 24 ноября явно ошибочно, на что еще в прошлом веке обратил внимание известный историк церкви, профессор Московской духовной академии Голубинский: «По легенде о св. Меркурии Смоленском татары проходили мимо Смоленска во второй половине ноября; но необходимо думать, что это было гораздо раньше-около половины апреля». Голубинский тоже ошибся-после взятия Торжка 5 марта 1238 года передовой отряд орды, необходимо думать, оказался в районе Смоленска примерно около середины этого месяца…

Отметим два важных обстоятельства, подтверждающих нашу концепцию исхода орды из Руси весной 1238 года. Первое-в середине марта даже на триста пятьдесят километров южнее Новгорода никакой непреодолимой распутицы или половодья еще не было, если конница прошла через долину Днепра и сам Днепр к Дорогобужу, стоявшему на правом берегу реки, прорвалась на сто километров западнее, в окрестности Смоленска, и вернулась назад к основному маршруту. Этот рейд был возможен только по твердому льду и торному зимнику, потому что по сторонам от местных зимних дорог, как писал в «Мирской чаше» М. М. Пришвин, лежали такие глубокие снега, что «в них можно было засадить лошадей по уши». Второе — у Субудая недоставало сил для штурма Смоленска, и он вынужден был оставить его, как и Новгород, «нетронутым».

Однако это был не последний русский город на пути Субудая. От Дорогобужа сн пошел точно на юг. Скорей, скорей в степь! Снега начинали подтаивать, а кони вязнуть…

Любознательный Читатель. Но как доказать, что Субудай выбрал здесь именно южное направление?

— Он не мог спуститься в обширный низинный речной бассейн на востоке, изрезанный во всех направлениях десятками долин, заполненных тающими снегами, — весна постепенно вступала в свои права. Субудай уже не первый день шел по восточной окраине Смоленского княжества.

— И на этом маршруте он не встретил никакого сопротивления?

— Были, наверное, мелкие отчаянные сражения, в которых полностью уничтожались встречные селения и люди, но стойко и последовательно сопротивлялась природа, чуждая степнякам, — выматывающий силы пересеченный рельеф, вязкий снег, непрочищенные леса, затяжное бестравье. Мучили открывшиеся старые раны и незаживающие свежие, заедала вошь, забивал кашель, ослабляла усталость, недосыпание, жар и головные боли. Дохли кони. В летописях есть аналоги. В 1154 году, скажем, «поиде Юрий с ростовцы и суздальцы» и «со всеми детьми в Русь», но этот первый большой поход Юрия Долгорукого на южнорусские княжества прервался не только из-за бездорожья, но и потому, что «бысть в людех и конех мор велик во всех воех его, яко никогда ж тако бысть»… Юрий Долгорукий вернулся, а у Субудая, эпидемию и эпизоотию в отряде которого никак нельзя исключать, был единственный путь — вперед к степи, хотя здесь он вынужден был несколько уклониться от главного направления. В окский бассейн отсюда начинают свой бег Лосьма, Волоста, Гордота и Угра, в днепровский — Осьма, Костря, Ужа, Десна…

— Почему подчеркиваются Угра с Десной?

— Водораздел между истоками этих двук рек — одна из важнейших поворотных точек нашего путешествия. Субудай с угро-деснянского водораздельного холма круто, под острым углом изменил маршрут — двинулся на восток, обходя деснянские притоки. В верховьях Болвы он взял, разграбил и сжег пограничный город Обловь и начал углубляться в пределы Черниговского княжества.

— Минуточку! Есть ли полная уверенность, что такой город Обловь, если он существовал, был уничтожен ордой в марте 1238 года?