Память (Книга вторая)

Все это было так, не совсем так или совсем не так; бесспорными, подлинно научными подробностями о беспримерной Козельской обороне мы не располагаем и даже не знаем в точности, кто такой был малолетний князь Василий козельский. На Руси несколько князей носили это имя. Василий (Васильке) Борисович, например, внук смоленского князя Давыда Ростиславича, в 1218 году княжил в Полоцке и упомянут только В. Н. Татищевым. В том же году, по летописным данным, умер на княжении в Торжке Василий Мстнславич, сын Мстислава Удатного и внук Мстислава Храброго. Уцелел во время нашествия орды Василий Всеволодович, правнук Всеволода Большое Гнездо, умерший в 1249 году князем ярославским. 4 марта 1238 года, как мы знаем, принял мученическую смерть в Ширенском лесу Васильке Константинович ростовский…

О происхождении же Василия козельского ничего не известно. Екатерина II в своих исторических сочинениях и петербургские геральдисты при учреждении герба Козельска назвали его «Титычем», но никакими документами или ссылками на них это отчество подтверждено не было, и современные историки условно считают малолетнего козельского князя, при котором его удельный городок выдержал феноменальную семинедельную осаду орды, внуком князя козельского и черниговского Мстислава Святославича, что погиб в 1223 году, — над ним и его соратниками, завернутыми в ковры, пировали Субудай и Чжэбе после победы на Калке…

Цепочка прошлого разорвалась, в ней недоставало одного крепкого звенышка, и я все чаще вглядывался в маленький кружочек на карте.

Надо ехать в Козельск!

Многие средневековые города Чернигово-Северской земли, упомянутые в летописях как свидетели больших исторических событий, исчезли, и ученые давно спорят, где находились, к примеру, Домагощ или Неренск. Но Козельск-то стоит на прежнем месте, и пора нам с читателем побывать в нем, и если даже мы не найдем ни одной достоверной и свежей подробности, связанной с его героической обороной, то просто поклонимся этому святому месту и осветлим нашу память о предках минутой молчания.

Солнце не показывалось целый день; хмурились, суля дождь, небеса, но под вечер очистились, по-осеннему блекло заголубели. Солнца отсюда не было видно — приверха вошла в тень крутого левобережья, зато щедрым предзакатным светом облило оно по ту сторону реки высокую охвоенную гряду, похожую на гигантскую зеленую стену, желтеющий лиственный лес у ее подножия, и посреди него, как в старой позлащенной раме, виднелись купола, скелеты шпилей, щербатые стены, невзрачные пристройки и еще что-то бесформенное и неразборчивое.

Вначале-то я, никогда не бывавший в этих краях, подумал, что Жиздра делает крутую невидимую петлю, тот берег — тоже левый, и, стало быть, это и есть Козельск — такой крохотный. Но вот впереди и как-то вроде бы вверху вдруг проглянул городок, тоже, правда, невеличка, но над ним дымили трубы, с горы грохотали, шипя тормозами, разболтанные грузовики, какой-то лишайный автобус катил будто бы прямо в лоб, и я понял, что Козельск перед нами, вот он, а на другой стороне — Оптина пустынь…

До ночи удалось и в гостинице устроиться, и насчет пропитания договориться, и разыскать знатока всего здешнего — журналиста и краеведа, майора в отставке Василия Николаевича Сорокина; хороший, однако, город Козельск!

Козельск так стоит, что на него отовсюду надо смотреть снизу вверх. В этом месте круто обрывается довольно высокая водораздельная гряда, изрезанная оврагами и долинами приточных речек. Наверное, такая орография и предопределила название города — по узкому водоразделу мигрировало зверье, а дикие козы шастали по безопасным кручам, под которыми бурлила на перекатах хрустальная вода. Перекаты и сейчас можно углядеть, хотя время утихомирило их. В глубокой же древности здесь пошумливало, знать, довольно шиверистое место, на котором и плот с медовыми туесами добычливый вятич мог посадить, и днище лодки пропороть да подмочить меха. Воображаю, как досадовал этот оборотистый и торопливый вятич; надо б подарок принести каменному богу, что грозно стоял на круче еще с тех времен, когда сплавлялись тут с товаром его дед и прадед, не ленившиеся зачалиться перед каменным перекатом и подняться к священному капищу…

…Стою перед тем самым каменным богом, тоже ничего не принес ему в жертву, хотя и у меня впереди опасный перекат, одно из ключевых мест нашего путешествия в прошлое.

Любознательный Читатель. Что за бог имеется в виду?

— Простой языческий бог, вернее, то, что от него осталось. Ржавинки рыжеют на плечах — прожилки железной руды. О нем надо бы рассказать поподробнее.