Память крови

Исходя из принципа, полагающего физическое тело всякого человека результатом взаимодействия двух формирующих гены веществ, мужского и женского, эти учения утверждают, будто там, где в одном и том же индивидууме происходит сие слияние, а возникшее в результате получает питание (что демонстрирует, между прочим, люциферианское стремление к самодостаточности), зарождение третьего тела является неоспоримым фактом.

Поэтому данные практики, представляющие собой не что иное, как останки трупа наиболее вырожденного халдейства, интегрируются в концепцию, несомненно, фиктивного и искусственного «андрогинного состояния»: в ходе подобных практик оператор осуществляет своеобразное совокупление с самим собой, применяя также техники, связанные с воображением, и используя магические печати, цифры и буквы.[254] Всё это делает возможной особую одержимость со стороны сущности, чьё имя оператор приобрёл и носит, а затем и питание этой сущности с помощью того же акта, в коем семенное вещество представляет собой пищу.

Конец приходит с полным истощением жизненной силы оператора, который становится подобен пустой оболочке, после чего сущность, коя им питалась, будет искать другого человека и всегда с целью поддержать собственное «умирающее существование».

Практики такого рода, естественно, подвергаются различным адаптациям и развитию и нуждаются, помимо прочего, в женских «жреческих телах», используемых для сексуальной магии, жертвах-заклинателях душ усопших, с помощью которых нужно замедлять распад фиктивного астрального тела, созданного посредством сомнительных операций (это можно считать могущественным актом насилия против природы и против Бога, а также попыткой осквернения божественного творения, что свойственно падшим ангелам) и сжигания семенного вещества покойника;[255] в результате обретается контроль над усопшим и устанавливается связь с ним, поддерживаемая магами-агентами на земле, под предлогом, помимо прочего, своеобразного посмертного «сопровождения» покойного.

Для внешнего проявления астрального тела используются, среди прочих методов, определённые дыхательные техники, связанные с декламацией заклинаний, состоящих из «варварских» выражений, к примеру, халдейского происхождения; такая практика выполняется посредством производимых некоторым образом вдохов и выдохов, следуя точно заданным ритмам.[256]

Теперь, на наш взгляд, необходимо сделать фундаментальное замечание: последний «мастерский удар» Люцифера состоял в извлечении выгоды, ибо возможность такая у него была, из особых условий, в которых человек пребывает в настоящее время, после того, как он сделал практически общедоступными учения, предназначенные для крайне узких кругов, учения, кои позволяют за относительно ограниченное время ускорить процесс девиации и, следовательно, привести к полному вырождению.

Мирча Элиаде отмечал в этой связи, что «данные доктрины и тайные, то есть «эзотерические», методики не раскрываются и не становятся общедоступными только потому, что у них нет никакой возможности быть понятыми.

Непосвящённые могут лишь плохо понять и неверно истолковать их».[257]

Именно в этот момент проникает разлагающее и отклоняющее люциферианское влияние.

В заключение скажем, что не всё, и мы отмечали это ранее, кажущееся светом исходит от Бога. Люцифер – лишь «носитель света», к тому же света особенного: это свет-тепло, который имеет большое значение в различных «контринициатических» практиках. Люциферианское идолопоклонство в действительности есть скорее поклонение «несущему свет», нежели самому свету, а, следовательно, культ чего-то сотворённого, каковой служит поддержкой света, а не творца. В итоге, оное суть преклонение перед тварью, вместо поклонения творцу. Так, обожествление солнца как светоносца имеет такое же происхождение: это светило рассматривают как саму суть света, вместо того, чтобы считать его материальным проявлением светового феномена. И вновь смешение сути божественных ликов и имён сотворённых сил порождает, например, пантеизм в его грубейшей форме, где каждая природная сила считается отдельным божеством.

Единственный изначальный Свет, который можно назвать Светом порождённым и несотворённым, – это Глагол, подлинный Свет жизни, о коем писал святой Иоанн:

In principium erat Verbum, et Verbum erat apud Deum, et Deus erat Verbum…[258]

Библиография

Данная библиография содержит приблизительный список использованной литературы и не включает в себя неопубликованные документы и статьи из цитировавшихся в данной работе журналов.

Что касается трудов греческих и римских классиков, мы отсылаем читателя к собранию текстов Гийома Бюде («Collection Guillame Budé»), вышедшему в издательстве Belles Lettres.

Abellio, Raymond, Vers un nouveau prophétisme, Parigi 1950.

Abhinavagupta, Tantraloka, traduz. di Raniero Goli, Torino 1972.