Память льда (ЛП)

— Наконец-то, — сказал Дестриант и скривился, когда очередной порыв вера ударил его из-за угла башни.

Некоторое время они молчали.

Наконец Карнадас откашлялся. — Тогда что, позволю себе спросить, привело вас наверх, Надежный Щит?

— Смертный Меч вернулся с последней встречи. Он желает поговорить с вами.

— И терпеливо сидит, пока мы тут болтаем?

— Могу себе представить, Разрушитель.

Двое Серых Мечей направились к спиральной лестнице. Спустились по мокрым, скользким ступеням. По стенам ручьями текла вода. На третьем уровне они уже различали в воздухе следы своего дыхания. До прибытия их отряда казармы стояли пустыми более ста лет. Заползавший в старую крепость холод смеялся над любыми попытками изгнать его.

Своей древностью крепость превосходила Оплот Даруджей — недавно переименованный в Трелл и ставший резиденцией Совета Масок — и все прочие здания города, кроме дворца принца Джеларкана. И построена она отнюдь не человеческими руками, клянусь щетинистым горбом Фенера.

Джостигнув первого уровня, Итковиан толкнул скрипящую дверь и вошел прямо в Круглый Зал. Смертный Меч Брукхалиан в одиночестве стоял спиной к двери перед массивным, грубым камином, очевидно и высокомерно пренебрегая его впечатляющей высотой и шириной. Его волнистые черные волосы спадали почти до бедер.

— Раф'Трейк думает, — проговорил, не оборачиваясь, командир, — что на равнинах к западу от города появились незваные гости. Демонические сущности.

Карнадас расстегнул плащ и стряхнул с него воду. — Говоришь, Раф'Трейк. Признаюсь, не понимаю, с чего бы это Летний Тигр пожелал почитаться настоящим богом. Этот культ Первого Героя уже сумел протолкаться в совет храмов…

Брукхалиан медленно обернулся. Его светло — коричневые глаза смотрели на Дестрианта. — Нелепое соперничество, сир. Летний сезон является домом для многих голосов войны. Или ты бросишь вызов яростным духам Баргастов и ривийцев?

— Первые Герои — не боги, — буркнул Карнадас. Он тер лицо рукой — леденящий холод уступал место зуду обморожения. — Они даже не племенные духи, сир. Другие жрецы поддержали притязания Раф'Трейка?

— Нет.

— Я полагаю…

— Конечно, — продолжал Брукхалиан, — они также не согласны и с тем, что Паннион Домин готовит осаду Капустана.

Карнадас захлопнул рот. Принято, Смертный Меч.

Брукхалиан перевел взгляд на Итковиана. — Ты развернул свои крылья, Надежный Щит?

— Они готовы, сир.

— Глупо спрашивать сир… Вы не склонны отрицать значение такие вот предупреждения во время похода?

— Я ничего не отрицаю, сир. Нужно сохранять бдительность.

— Вы всегда бдительны, Надежный Щит. Сегодня можете принять командование вашими крыльями, сир. Да хранят вас Двойные Клыки.

Итковиан поклонился и вышел из комнаты.

— А теперь, мой дорогой жрец, — сказал Брукхалиан, — вы доверяете этом… приглашениям?

Карнадас покачал головой. — Нет, не доверяю. Ничего не могу утверждать о личности пославшего их, о том, не враг ли он нам.

— Но он все еще ждет ответа?

— Да, Смертный Меч.

— Тогда дадим его. Сейчас же.

Глаза Карнадаса слегка расширились. — Сир, может быть, следует делать это в Гриве, чтобы не провести врага в сердце города?

— Дестриант, ты забываешься. Я — личное оружие самого Фенера.

Да, но достаточно ли этого? — Как прикажете, сир. — Карнадас вышел на середину зала. Закатал мокрые рукава рубашки, сделал левой рукой сложный жест. Перед ним образовался маленький шар света. — Это сделано на нашем языке, — сказал он, снова изучая послание. — Язык Фенерова Таинства, показывающий, что он имеет известное представление о нашем отряде и его бессмертном покровителе. Послание намеренно открывает его осведомленность.

— Которую еще надо проверить.

По сухому лицу Дестрианта промелькнула усмешка. — Я сократил список возможностей, Смертный Меч. Такое послание предполагает, что отправитель дерзок или, действительно, имеет отношение к нашему братству.

— Откройте послание, сир.

— Как прикажете. — Он снова сделал жест. Шар разгорелся ярче, стал увеличиваться, становиться прозрачным. Карнадас отступил на шаг, давая ему место, борясь с внутренней тревогой относительно природы таящихся за ним сил. — Сир, в нем души. Не две и не три — дюжина, может и больше — но все они связаны воедино. Я такого еще не видел.

В шаре медленно прорисовалась фигура человека, сидящего со скрещенными ногами. Темнокожий, тощий, носящий легкий кожаный доспех. На лице — выражение легкого удивления. На заднем плане Серые Мечи смогли различить стенки маленькой палатки. Перед человеком дымилась медная жаровня, отчего его темные глаза приобрели бледный отсвет.

— Обратитесь к нему, — приказал Брукхалиан.

— На каком языке, сир? На нашем элинском?

Пришелец склонил голову, вслушиваясь в их диалог. — Какой неуклюжий диалект, — сказал он на дару, — несомненно основанный на дару. Вы понимаете меня?

Карнадас кивнул: — Да, достаточно похоже на капанский.

Пришелец выпрямился. — Капанский? Так я прошел! Вы в Капустане. Отлично. Вы правители города?

Дестриант нахмурился. — Ты не знаешь нас? Ваш… способ сообщения предполагал известное знакомство с нашим Таинством…