Память льда. Том 2

К’рул взглянул на неупокоенного воителя и улыбнулся.

– Это их самый замечательный дар, Худ.

– Возможно. Пока он не толкает их в драку. Затем лучшим ответом на такой дар будет уничтожение.

– Твоим ответом. – Старший бог обратился к Коллу: – Я не желаю вреда Мхиби. Воистину я здесь, чтобы принести ей… спасение.

– Тогда, может, объяснишь, – резко бросил Мурильо, – зачем тут могила?!

– Со временем это станет понятно… надеюсь, что станет. Знайте: кое-что произошло. Далеко на юге. Нечто… неожиданное. Последствия неизвестны – никому из нас. Тем не менее, настало время Мхиби…

– И что именно это означает? – подозрительно осведомился Колл.

– Ныне, – ответил Старший бог, проходя мимо даруджийцев и опускаясь на колени рядом с Мхиби, – она должна войти в настоящее сновидение.

Они исчезли. Пропали из её души, и этот уход – то, что сделал, продолжал делать Итковиан, – погубил, уничтожил всё, чего она надеялась добиться.

Серебряная Лиса похолодела от потрясения, замерла в полной неподвижности.

Внезапное нападение Каллора обнажило ещё одну жестокую истину – т’лан айи покинули её. Эта потеря терзала сердце, точно зазубренный клинок.

Вновь – предательство, бездушная погибель веры. Древняя доля Ночной Стужи. Рваная Снасть и Беллурдан – обоих погубили интриги Тайшренна, слуги Императрицы. И теперь… Скворец. Две воительницы, две моих преданных тени. Убиты.

За рядами коленопреклонённых т’лан имассов ждали неупокоенные к’чейн че’малли. Огромные ящеры не сделали и шага к т’лан имассам – пока. Им только и нужно, что подойти, начать рубить, уничтожать. Мои дети лишились воли к сопротивлению. Им уже всё равно. О, Итковиан, благородный глупец.

И армия смертных…

Она увидела внизу «Серых мечей» – те готовили арканы, метательные копья и щиты, собираясь атаковать к’чейн че’маллей. Солдаты Дуджека гибли внутри города – северный ворота нужно было взять. Серебряная Лиса увидела Остряка, Смертного меча Трейка, тот вёл свой растрёпанный легион на соединение с «Серыми мечами». Она увидела, как офицеры скачут вдоль дрогнувшего строя малазанцев, подбадривая потрясённых, растерянных солдат. Увидела, как Артантос – Тайшренн – готовится открыть свой Путь. Каладан Бруд стоял на коленях подле Корлат, тисте анди окутывало облако Высшего Дэнула. Рядом с Воеводой замер Орфантал – Серебряная Лиса ощутила дракона в его крови, ледяной голод, желание вернуться.

Всё зря. Провидец и его демоны-кондоры… и к’чейн че’малли… всех их перебьют.

У неё не было выбора. Придётся начать. Вопреки отчаянию привести в действие план, задуманный давным-давно. Безо всякой надежды сделать первый шаг.

Серебряная Лиса открыла Путь Телланн.

И исчезла в портале.

Материнская любовь – терпение.

Но я не должна была становиться матерью. Я была не готова. Не готова отдать столько… себя. Своей самости, которую лишь начала постигать.

Мхиби могла отказаться. В самом начале. Могла бы воспротивиться Круппу, воспротивиться Старшему богу, имассу – что ей до этих потерянных душ? Все они – малазанцы. Враги. Жестокие чародеи. У всех на руках – кровь рхиви.

Дети должны быть долгожданным подарком. Физическим воплощением любви между мужчиной и женщиной. И ради такой любви можно пойти на любые жертвы.

Довольно ли того, что ребёнок вышел из моей плоти? Прибыл в этот мир тем же путём, что и все другие дети? Неужели простая боль родов – источник любви? Все остальные так считают. Они принимают узы между матерью и ребёнком как данность, как естественное последствие самого рождения.

Не следовало им этого делать.

Моего ребёнка уж никак не назвать невинным.

Зачатая из жалости, а не по любви; зачатая с чудовищной целью – командовать т’лан имассами, втянуть их в новую войну – предать их.

А теперь Мхиби была в ловушке. Заблудилась во сне слишком необъятном для понимания, сне, где могучие силы сталкивались, требовали, чтобы она сделала… что-то.