Память льда. Том 2

…ранаги в Рогатом Кругу…

…я любил её так…

Голоса, потоп воспоминаний – неупокоенные воины не утратили их. Сохранили, будто живые создания – внутри собственных мёртвых тел.

Знали их.

Почти триста тысяч лет.

…друг Онрака из Логросовых имассов, в последний раз я его видел на коленях, он стоял среди трупов своего клана. Все погибли на улицах, но одиночников наконец сломили. Ох, какой ценой…

…ах, сердце бросила к его ногам. Милый Легана Брид. Такой умный, такой весёлый, о как смеялась…

…глаза наши встретились – мои и Маэнаса Лота, а Обряд уже начал действовать, и мы увидели страх друг в друге – наша любовь, мы хотели завести ещё детей, вместо тех, которых потеряли во льдах, жизни, точно сплетённые тени – наша любовь, которой теперь нужно пожертвовать…

…я, Канниг-Тол, видел, как мои охотники метнули копья. Она рухнула, не издав ни звука, последняя на этом континенте и, если бы у меня было сердце, оно бы тогда разорвалось. Не было справедливости в этой войне. Мы бросили позади своих богов, и преклоняли колени лишь перед алтарём жестокости. Это правда. И я, Канниг-Тол, не отвернусь от правды…

Душа Итковиана дрогнула, отступила, попыталась отгородиться от бешеного потока памяти, избавиться от собственного ответного горестного вопля, остановить потоп разбивающих сердце истин, тайн т’лан имассов… нет, Обряд… как… Фэнеровы Клыки, как же вы сотворили с собой такое?

А она отвергла вас. Отвергла всех вас…

Итковиан не мог спастись – он принял их боль, и поток воспоминаний медленно уничтожал его. Слишком много, слишком сильные чувства пережиты, каждый миг вновь пережит заблудшими, немёртвыми созданиями… Итковиан тонул.

Он обещал им освобождение, но теперь понял, что не справится. Невозможно, немыслимо охватить такой томительный дар, такую отчаянную мольбу, такое жгучее желание.

Итковиан был один…

…я – Пран Чоль, слушай меня, смертный!

Один. Начал таять, блекнуть…

Услышь меня, смертный! Есть место – я могу тебя отвести туда! Ты должен отнести всё, что мы даём тебе – не далеко, не долго – отнеси нас туда, смертный! Есть место!

Таять…

Смертный! Ради «Серых мечей» – ты должен это сделать! Держись, превозмогай, и ты принесёшь им бесценный дар. Я отведу тебя!

Ради «Серых мечей»…

Итковиан потянулся…

…и его запястье сжала рука – крепкая и тёплая…

Она ползла по земле. Лишайники – зелёные стебли, зелёные чашечки с красным внутри; и другие – белые, словно кость, сложные, словно коралл; а под ними – шершавый и серый, точно акулья кожа, камень – целый мир всего на ширине ладони от земли.

Она ползла – медленно, неуклонно, уничтожая всё это, оставляя широкий след в изодранном, смятом лишайнике. Ей хотелось заплакать.

Впереди, уже совсем рядом, клетка – кость и грязная кожа, создание внутри – огромная, бесформенная тень.

Которая взывала к ней, повторяла свою ужасную просьбу.

Дотянуться.

Коснуться ужасной преграды.

Мхиби вдруг замерла на месте, словно огромная, невидимая тяжесть придавила её к земле.

Что-то происходит.