Память о мечте

«Я давно мечтаю попробовать свои силы в переводах из грузинской поэзии, – сказала она как-то, – но всякий раз неуверенность охватывает меня. Ведь грузинская поэтическая культура – это такая вершина! К ней надо подойти во всеоружии. Я непременно приеду к вам, когда почувствую себя готовой».

И она осуществила свою давнюю мечту: побывала в Тбилиси, завязала творческие контакты, с жадной любознательностью знакомилась с памятниками старины, посещала древние храмы, музеи, старалась вникнуть в наш быт, традиции, постичь национальный дух грузинского народа. Увы, жить ей оставалось уже немного… Это слово горького прощания хочется закончить ее собственными строками из стихотворения «Поэт»:

В постели умирал, бывал убит,
То на дуэли, то ударом в спину,
Бывал прославлен и бывал забыт…
Но до сих пор перо его скрипит,
Но до сих пор свеча его горит,
Оплывшая всего наполовину.

«Кавкасиони», выпуск второй, 1984 г.

Павел Антокольский

«Женщина! Слушай мою бестолковую исповедь…»

Ирине Озеровой

Женщина! Слушай мою бестолковую исповедь.
Если не нравится – можешь из памяти выставить.
Если не хочется – можешь со мной не водиться.
В водопроводе свежа и прохладна водица.
Кран отверни, и лицо освежи и нечаянно
Смой мое прошлое, а заодно и отчаянье.
Милая женщина! Ты родилась слишком поздно,
Вот отчего мы погибнем не вместе, а розно.

13.10.1964

«Случилось чудо! Женщина одна…»

И. О.

Случилось чудо! Женщина одна
В одно мгновенье стала так близка мне,
Как будто рядом наши имена
Зарублены на дереве и камне.

Та женщина… Что я скажу о ней?

Я сам не знаю, что об этом знаю.
Она – как Время, а сказать верней,
Сама сквозь Время движется сквозная.

А может быть, я не привык еще

К присутствию ее души и плоти.
Пускай она, уткнувшись мне в плечо,
Задремлет в реактивном самолете.

И поплывет в серебряном дыму

Навстречу нам земное притяженье.
А я ребенка на руки возьму,
Рожденного в ее воображенье…

8.11.1064

Юнна Мориц. На грани выдоха и вдоха

Ирине Озеровой

На грани выдоха и вдоха есть волна,
где жизнь от видимости освобождена,
упразднены тела и внешние черты,
и наши сути там свободно разлиты.

Там нет сосудов для скопления пустот,

и знак присутствия иной, чем здесь, и счет
не лицевой, не именной, и только ритм
там раскаляется и звездами горит.

На грани выдоха и вдоха есть волна,

где жизнь, как музыка, слышна, но не видна.
И там поэзия берет свои стихи.
И там посмертно искупаются грехи.

1984 г.

Николай Глазков. «Поэт пути не выбирает…»

Ирине Озеровой

Поэт пути не выбирает,
Диктуют путь ему года.
Стихи живут, и умирают,
И оживают иногда.

Забыться может знаменитый

Из уважаемых коллег,
И может стать поэт забытый
Незабываемым вовек.

Елена Пучкова Памяти Ирины Озеровой

Маме