Память о мечте

Готовы крылья для полета,
Но надо мной нависла твердь.
Две трети отберет работа,
А для любви оставит треть.

Я еду, но стою на месте,

Стою на месте, но – лечу,
Я одержима жаждой мести
И всем вокруг добра хочу.

А снег не бел сегодня – красен,

Дубы не в инее – в огне…
Сегодня мир предельно ясен.
Все сложности его – во мне!

Воскресенье

Тоски и нежности скрещенье,
Сплав холода и теплоты,
И снега белое круженье,
И сосен синие кресты.

Казалось, мир необитаем.

Но воскресенье – день чудес,
И тесно человечьим стаям,
Слетевшимся в морозный лес.

Я понимаю птичьи речи,

Но речи – надоели мне!
И небо валится на плечи
В кричащей криком тишине.

Все этим бредом, как обрядом,

Переполняют краткость дня.
А бесконечность – где-то рядом,
И в ней пересеклась лыжня.

Лишь за моей спиной суббота

Неясным облачком плывет,
И вновь предчувствие полета
Самозабвенней, чем полет!

Понедельник

Время – вредное излучение,
От него излеченья нет.
От гипотез, от изученья
Не меняет свой ритм и цвет.

Все – по графику, все по сете,

Все – к зиме бредет от весны.
И на Северный полюс смерти
Стрелы стрелок устремлены.

Правда, есть еще Южный полюс.

Но для нас – только тот, один…
В антимире, в снегу по пояс,
Черно-белый бродит пингвин.

Черно-белый… Исчезли краски,

Растворились в бесцветном льду.
Бьют часы. И по их указке
В обесцвеченный мир бреду.

Но хронометров всех точнее

Измеренья души моей:
Три оставшихся дня длиннее
Четырех отлетевших дней!

Вторник

Не хватит сил, и брызнут слезы,
Как будто впрямь пришла беда…
А вдруг заносы, вдруг морозы
Застыть заставят поезда?!

Исчезнут все аэродромы,

Привычный мир, обжитый быт…
Иль просто голосом знакомым
Мне телефон не позвонит.

А утром в пятницу утрата

Утроит страх, что был во сне…
Но деревянная лопата
Дорожку расчищает мне,

И я иду… Спасибо, дворник,

За ремесло, за колдовство —
Ты так расчистил этот вторник,
Как будто не было его!

Среда

Среда, средина, сердцевина,
Мой день творенья, день шестой.
Неужто чересчур густой
Я плоти замесила глину?!

Неужто разум мой померк,

И мною овладело тело?!
Я звезды зажигать хотела,
А вспыхнул – жалкий фейерверк.

Среди толпы, среди среды,

Одарена уединеньем,
Оглядываю с удивленьем
Мои напрасные труды.

Четверг

Десять детских дощатых горок,
В парке санная карусель…
Воздух был по-взрослому горек
Все семь дней.
Или семь недель?!

Завершилась моя седьмица,

День восьмой – журавль вдалеке.
И сидит надежды синица
На озябшей моей руке.

Три сонета о переводах

I

А. Ревичу