Память о мечте

интимно бесконечен вечный берег
в галактике волны

и невесом песок как след дыханья

и тьма и мы как призраки сиянья

хрип ветра стон бездонности небес

полуслепых

призыв последний взгляд

сраженная вершина и молния зачавшая зарю

освобожденный обнаженный корень

одну ладонь с другой единый слил порыв

над морем чистота парит крыла раскрыв

и будет крик расти покой небес порвав

«тотчас падет туман…»

тотчас
падет туман
едва посмею
исторгнуть жест и взгляд и слово
изнутри вовне
на неподвижную страницу немую
даже для самой себя
смола
как лабиринт
и не сумею
преодолеть переплетенье пальцев
тумана этого и лабиринта
и тело
слитое
с другим реальным телом
отныне безымянно
недвижимо
непостижимо

«тьма всех ночей без сна…»

тьма
всех ночей без сна
сведет с ума
ее поток лишь врозь огнями вспорот
она ведет сквозь полустертый город
сквозь мысль
отсутствие и отрицанье
и сердце рвет предчувствие страданья
мысль меркнущую
перед толщей стен
в их сердцевине вязнущую прочно
бормочущую вздорно и неточно
ущербную поверженную в прах
и в дрожь
отсутствием и отрицаньем
предчувствием страданья
и страданьем

«запустенье впереди и сзади…»

запустенье
впереди и сзади
лишь одно дыханье где-то здесь
чей-то вздох по крайней мере есть в надписях
дрожащих
и напрасных
в прошлом в безвозвратности и вечном
запустенье
дуновенье ветра успокоившегося давно
разжимая и сжимая руки и в объятиях
сжимая снова
эту тяжесть
эту невесомость
в запустенье
непрозрачных стен
где у них
нет трепетного тела
отрешенности бесстрастной нет

«огни внезапно заалели…»

огни внезапно
заалели
и нам не одолеть бы их
на бакенах горящих
морскую даль пронзая жестким взором
не бросить вызов
но удержит зыбь
а свойства этой зыби неизвестны
она засасывает
укрощает
с туманом вместе безупречной пылью
и наготой
без горизонта стекол
с шагами
затоптавшими слова
и поступь
по пустыне
и в пустыне отверженности мрачные огни

«единственный размноженный единственный…»

единственный
размноженный единственный
велящий преступить препоны
шрамы
застывшие навеки волны улиц
в единственном стекле
а в недрах волн
безумный вызов
пространству четкому
и я такой далекий
от самого себя такой
далекий
словам уничтожающим
друг друга
малейшее движенье взгляд признанье
последнее и мне необходимо
все сызнова начать

«кто идет сюда…»