Память огня

Какой замечательный праздник!

Гаул цеплялся за скалы у Бездны Рока. Ветер рвал его на части песок и осколки скал впивались в его тело, оставляя царапины на его коже. Он рассмеялся в водоворот тьмы.

— И это все? — закричал он наверх. — Я жил в Трехкратной Земле! Я слышал, что Последняя Битва должна быть великой, а не сбором цветов под кровом моей матери!

Ветер подул сильнее, как будто в наказание, но Гаул вжался в камень, скрываясь от ветра дувшего не на него. Он потерял своегю шуфуа и, он привязал часть его рубашки на нижнюю часть лица. У него осталось одно копье. Остальные потеряны или сломанны.

Он подполз к отверстию в пещере, которая лежала перед ним. Тонкая фиолетовая вуаль преграждала путь вперед. Фигура в черном появились перед проходом. Возле нее ветры стихли.

Щюря глаза от ветра, Гаул бесшумно подполз к фигуре и метнул свое копье. убийца с проклятием развернулся и схватил капье рукой. Он был силен как сталь. Я сожгу тебя! крикнул он Гаулу.

Гаул отскачил назад, Губитель кинулся за ним, а потом пришли волки. Гаул прыгнул и исчез в камнях. Губитель был очень силен здесь, но то, что он не мог видеть, он не мог убить.

Волки нападали на Губителя, пока он не исчез. Там были сотни волков в этой долине. Губитель успел убил десятки волков. Гаул прошептал прощание с друзьями, что пали в этой атаке. Он не мог говорить с ними так, как Перрин Айбара, но они были братьями по копью.

Гаул полз медленно, осторожно. Его одежда и кожа сливалась со скалами это было хорошо. Волки и он, наверное, могди не победить этого убийцы, но они могли бы попробовать. Постараться изо всех сил.

Как давно ушел Перрин Айбара? Часа два назад?

«Если Тень захватила тебя, друг мой», — подумал он, — «я прошу тебя успеть плюнуть в глаза Затмевающему Зрение, прежде чем проснуться.»

Губитель снова появился среди скал, но Гаул не бросился вперед. Этот человек всего лишь создал обманку перед камнями. Фигура не двигалась. Гаул осторожно, медленно обернулся, а несколько волков появились возле обманки, обнюхивая ее.

Он начал убивать их.

Гаул выругался, выскочив из укрытия. Очевидно, этого Губитель и хотел. Тот метнул копье — одно из копий самого Гаула. Оно ударило Гаула в бок, он охнул и упал на колени.

Губитель засмеялся, потом поднял руки. От него исходили струи воздуха, разбрасывая волков далеко в разные стороны. Гаул едва мог слышать стоны за порывистым ветром.

— Здесь, — кричал Губитель сквозь бурю, — я — король! Здесь у меня больше власти, чем у Отрекшихся. Это место мое, и я…

Вероятно, боль затуманила рассудок Гаула — ему показалось, что ветры начали утихать.

— Здесь, я…

Ветра больше не было.

Долина погрузилась в тишину. Губитель застыл, потом беспокойно оглянулся на пещеру, которая была на пределами его видимости. Ничто, казалось, не изменилось.

— Ты не король здесь, — произнес тихий голос.

Гаул усмехнулся. На выступе в скале позади него стояла фигура, одетая в зеленые и коричневые цвета дровосека из Двуречья. Его темно-зеленый плащ слабо развивался на ветру. Перрин стоял с закрытыми глазами, подбородок приподнят, как будто обращенный к солнцу, хотя, если на небе сейчас и было солнце, то оно было скрыто за облаками.

— Это место принадлежит волкам. — сказал Перрин. — Ни тебе, ни мне, ни одному из людей. Ты не можешь быть королем здесь, Губитель. У тебя здесь нет подданных, и никогда не будет.

— Наглый щенок, — зарычал Губитель. — Сколько раз я должен убить тебя?

Перрин сделал глубокий вдох.

— Я смеялся, когда я обнаружил, что Фэйн убил твою семью, — прокричал Губитель. — Я смеялся. Я должен был убить его, ты знаешь. Тень считает его безумцем и жуликом, но он стал первым, кто сумел сделать что-то значимое, чтобы принести тебе боль.

Перрин промолчал.

— Люк хотел стать частью чего-то важного, — прокричал Губитель, — в этом мы с ним похожи, хотя я искал возможности научиться направлять. Темный не может дать ее, но он нашел для нас что-то другое, что-то лучшее. Что-то, что требует, чтобы душа объединилась с чем-то другим. Примерно как то, что произошло с тобой, Айбара. Как с тобой.

— Мы не похожи с тобой, Губитель, — мягко сказал Перрин.

— Нет, мы похожи! Вот почему я смеюсь. А знаешь, есть пророчество о Люке. Поэтому он важен для Последней Битвы. Вот почему мы здесь. Мы убьем тебя, затем убьем алТора. Так же, как убивали твоих волков.

Стоя на скалистом выступе, Перрин открыл глаза. Гаул отстранился. Эти золотые глаза сияли как маяки.

Буря началась вновь. Но все же, эта буря могла показаться мягкой в сравнении с той, что Гаул видел в глазах Перрина. Гаул чувствовал давление со стороны друга.

Словно давление солца в полдень, после четырех дней без воды.

Несколько мгновений Гаул смотрел на Перрина, затем зажал рану рукой и побежал.

Ветер хлестал Мэта, он вцепился в седло крылатого зверя в сотнях футов над землей.

Кровь и проклятый пепел! — воскликнул Мэт, придерживая одной рукой шляпу, а другой хватаясь за седло. Он был привязан какими-то ремнями. Два небольших кожаных ремешка. Слишком тонких. Почему бы не использовать ещё? Десять или двадцать? Сто ремней — это было бы замечательно!