Память осени

В лагере чистота, порядок. Группы эсэсовцев в своей черной форме. Только знаков отличия и различия нет, да и некогда щегольские сапоги явно поизносились. При приближении коменданта эсэсовцы расправляют плечи, вытягиваются. Комендант отвечает им, поднося руку к пилотке. Но взгляды их всех, разумеется, устремлены на Пегги. Она, чувствуя себя объектом внимания стольких здоровых, молодых мужчин, ничуть не смущается.

В одной из групп Вологдин мельком видит знакомое лицо – человека со шрамом.

40. Окрестности Нюрнберга. Пустынный рейхсавтобан

Пегги гонит свой джип. У дороги возникает пивная, возле которой припаркована пара машин. Пегги резко тормозит, кивает на пивную.

Пегги. Зайдем? После того, где мы были, мне надо срочно что-нибудь выпить. Но если я напьюсь, вам придется вести машину.

Вологдин (кивая). О кей!

Они выходят из машины. Перед входом большой рукописный плакат. На нем – рука, указующая на пивную, и надпись: «Здесь никогда не останавливались ни Фридрих Великий, ни Бисмарк, ни Гитлер, ни Рузвельт, ни Черчилль, ни Сталин. Но здесь всегда хорошее пиво и много веселых людей. Зайдите и убедитесь!» Вологдин усмехается. Переводит надпись для Пегги. Она смеется.

Пегги. Ну вот сейчас и проверим!..

41. Окрестности Нюрнберга. Пивная

В пивной чисто и пусто. Они устраиваются в углу, и официант приносит две больших кружки пива. Пегги жадно пьет, а потом морщится.

Пегги (безапелляционно). И пиво у них теперь дерьмовое!

Вологдин. Ну, с пивом они разберутся…

Пегги (закуривая). А теперь признавайтесь, ради каких целей вы заманили бедняжку Пегги в такие ужасные места?

Вологдин. Я хотел, чтобы вы своими глазами увидели, в каких условиях содержатся головорезы из дивизии СС. И убедились, что им ничего не стоит при желании бежать из этого так называемого лагеря…

Пегги. Допустим. Я увидела. И что теперь?

Вологдин. Пегги, вчера в развалинах рядом с Дворцом юстиции я нашел спрятанные там ящики с оружием и патронами. Их было два. Но кто знает, сколько их там!

Пегги. Погодите, вы хотите сказать, что…

Вологдин. Я хочу сказать, что, если господа эсэсовцы задумают напасть на Дворец юстиции, у них это может получиться. До начала работы Трибунала остается несколько дней. И если такое случится, то именно в эти несколько дней.

Пегги молча слушает.

Вологдин. Советская делегация обращала внимание полковника Эндрюса на такую опасность, но он даже не допускает мысли, что такое возможно. Кстати, до самоубийства Лея он тоже считал, что это невозможно…

Пегги. А что же вы хотите от меня? Чтобы я сама пошла к Эндрюсу и поделилась своими впечатлениями?

Вологдин. Нет, я хочу, чтобы вы поделились своими впечатлениями с вашими читателями. Ведь если ваша газета опубликует такой материал, полковник Эндрюс и его командование будут вынуждены как-то реагировать.

Пегги (задумчиво). Вообще-то, это может потянуть на сенсацию… А вы действительно видели эти ящики с оружием? Вы не шутите?

Вологдин. К сожалению, я не шучу…

Пегги отхлебывает пиво, уже не обращая внимания на его вкус. Она уже погрузилась в сочинение сенсационного материала…

42. Нюрнберг. Улицы города

Вологдин и Савин едут в машине, Вологдин за рулем.

Вологдин. Как там Москва?

Савин (вздыхая). Москва, Москва… Как всегда Москва: давай-давай… Ну а ты тут как? Много подвигов совершил? Или не до них было?

Вологдин. А вот сегодня посмотрим…

Савин (подозрительно покосившись на Андрея). Ты меня только не пугай.