Память пепла

Рам не спал этой ночью. Он думал. Думал о том, осталась ли в его душе хотя бы капля света и добра. И он нашел ее. Точку, частичку, что делала его человеком. Любовь. Любовь к Марку. Мальчишка был ему как сын. Он не позволит ученику погибнуть. В конце концов он, его наставник, полностью несет ответственность за все, что происходит. Рам сам убьет короля и примет на себя проклятие. Если змея Лой попытается помешать, придется убить второго заместителя. Вот уж о чем не пожалеет!

Пески золотые… Какая красота вокруг! Лишь на мгновение инквизитор пожалел, что больше никогда не увидит всего этого. Но радостно от того, что еще чуть-чуть – и уже близко Смерть. Она милосердно освободит от кошмаров, мучивших столько лет подряд, и заставит забыть обо всем. Только бы получилось…

Тинн Лой щурил и без того узкие глаза, жадно ловя признаки приближающихся сумерек. Маг ненавидел солнце. Яркое, палящее, оно, казалось, причиняло почти физическую боль. Болело все. Жгло бледную кожу. Яркость красок вокруг раздражала. Лою милее были серые чешуйки омми, темные, влажные пещеры. И уж если на то пошло – серый пепел был инквизитору ближе.

Рам и Марк улыбались, тая от умиления. Подумать только – души инквизиторов трепетали, воспринимая окружающие красоты! Нелепо…

Омми шептали новости. Трое. Стихийник, чкори и нэйро. Знатная их ждала заварушка. Исход совершенно непредсказуем! Если Арвин победит, переходить на сторону мальчишки ему, Тинну Лою, увы, бесполезно. Даже если короля удастся убедить в его преданности, имперцы отдадут ему жену, и инквизитора ждет костер.

Надо уходить. Порталом. Куда угодно. Он сумеет замести следы. Омми не подведут – ни один маг, даже очень сильный, не отследит их сразу. А уж потом… Он сумеет о себе позаботиться.

Сумерки медленно опускались на горы, когда инквизиторы добрались до цели своего путешествия.

Камни-близнецы. Огромные, они возвышались на фоне удивительно нежного, розовато-сизого заката, и такой покой, тишина и умиротворенность были разлиты вокруг, что никому из трех инквизиторов не верилось в то, что завтра на этом самом месте прольется кровь…

Глава 20

– Стихии… – Император побарабанил пальцами по столу, вздохнул и кивнул придворному магу в знак того, что аудиенция окончена, можно расходиться.

Принцесса Тигверд сидела в кресле у камина. Слушала, как Фредерик и Швангау пытались найти выход из сложившейся ситуации. Ирвин забрал Риадну с детьми на остров в надежде, что Ия поможет. Сам целитель так и не смог добиться от королевы в изгнании более ли менее адекватного состояния.

С тех пор как Вероника узнала, что не беременна, внутри поселилось какое-то… безразличие ко всему. Немного волновал Рэм, последнее время он был слишком замкнут, но возраст самый что ни на есть располагающий к подобной отчужденности. Пятнадцать лет. Мальчишки…

– Дорогая… позвать целителя? – Ричард, как всегда, был внимателен и нежен.

Но почему-то сейчас женщину это не радовало. Захотелось уйти к себе. Господин Мирров любезно прислал серию новых детективов. Пусть каждый занимается своим делом. Император ищет, как проникнуть в Ваду, Ирвин лечит, а она, пожалуй, пойдет отдыхать…

– Все хорошо, Ричард. Просто… устала.

* * *

– Рэм, ты… Ты что творишь?!

Феликс, привыкший наблюдать за тем, как фехтуют братья, вскочил. В таком состоянии Рэма он еще не видел.

Пашка, кряхтя как старик, поднимался с земли. Рэм просто снес брата. Будто это был не дружеский поединок ради того, чтобы размяться, а последний бой в жизни герцога. Его сиятельство даже не взглянул на соперника. Сжав зубы до побелевших скул, рубил шпагой наотмашь, ничего не замечая вокруг.

– Да чему ты удивляешься? – бросил Пашка Феликсу, осторожно качая головой, словно проверяя – на месте ли она. – Он такой уже несколько дней! Все шарахаются…

– Рэм?.. – осторожно спросил юный целитель.

– Я не желаю говорить об этом, – холодно ответили ему.

– И такая канитель не один день, – вздохнул Пашка. – Рубануло так рубануло. Его светлость рычат, кидаются. Ничего объяснять не желают.

– Не понимаю, – вздохнул Феликс, озадаченно поглядывая на обычно спокойного, хладнокровного юношу. – Может, попить успокоительную настойку пару недель?

– Не надо. – Рэм отбросил шпагу.

Сталь жалобно зазвенела по плитам. Ее стон обиженно вскарабкался по мрамору белых башен дворца и растворился в яркой бирюзе летнего неба. Погода стояла чудесная. Ясно. Солнечно. На этом фоне все происходящее казалось просто дурным сном. Нелепой, чудовищной ошибкой…

Герцог развернулся и, не обращая внимания на ошарашенные взгляды братьев, дал понять, что уходит.

Золотая птица галсту́к появилась из ниоткуда… Огромные песчаные крылья тенью накрыли двор, и все присутствующие услышали тихий, но твердый голос герцогини:

– Геральд?

– Матушка! – сухо поклонился юноша.

Красивое тонкое лицо Рэма исказила злобная гримаса. С тех пор как инкогнито наследника оказалось раскрыто, он сбросил чары, и теперь они с Паулем перестали быть похожи на близнецов. Рэм стал самим собой: волосы – на порядок темнее, зеленые глаза с чуть более миндалевидным разрезом, шрам справа над губой…