Память рода

— К тому же зрителям полюбилась ваша Пятёрка, — отмахнулся от моего «но» Оут. — Миш, это политика. Если ты думаешь, что я буду сидеть и грустить, жалуясь на всемирную несправедливость, ты ошибаешься.

— Всё равно как-то нечестно, — я покачал головой.

— Каждому своё, — отрезал Оут. — нам выгодней увести всё внимание на тебя. А я… я буду молча развивать заставу.

— Арену, харчевни, мастерскую и пустынное сафари?

— Попутно реализовывая часть запасов Черепах.

— Только часть?

— Ну надо же будет чем-то вооружать гвардию рода? — Оут упомянул Слияние так, будто это был уже давным-давно решенный вопрос и вообще нечто очевидное.

— Тут не поспоришь…

— Ты лучше подумай над речью, — подсказал Оут. — Дионисий точно захочет взять у тебя интервью.

— Да чего там продумывать, — отмахнулся я. — Скажу что-нибудь насчет мужества и Чести.

— Лучшая импровизация — это подготовленная импровизация, — не согласился капитан.

— Ну ладно, — я закинул в рот небольшую пироженку и поднялся со стула. — Уважаемые зрители, вчера был горячий денёк! Во всех смыслах, кхм. Точнее не денёк, а ночка.

Оут скептически приподнял бровь, а я неожиданно для себя смутился.

— Ладно, тогда так: Вчера вечером силами доблестных гимназистов нашей гимназии была остановлена Пустынная волна и перебиты многочисленные демоны Пустыни.

— Все фигня, Миша, давай по новой.

— Один момент…

Я покатал на языке пришедшую на ум мысль, принял позу повнушительней и произнес:

— Друзья! В этот трудный для нас момент, только ваша поддержка привела нас к победе над силами зла!

— Хм, — Оут вперил в меня задумчивый взгляд. — Раньше как-то лучше было. Может ты в бою головой приложился?

— Я не могу специально, — нахмурился я. — Только по вдохновению или от души.

— Ну смотри, — пожал плечами капитан, — не я на дворянство претендую.

— Да и вообще, — я плюхнулся на стул и сцапал с подноса ещё одну вкусняшку. — Наверняка речь пойдет про общий, групповой и индивидуальный зачеты. Сомневаюсь, что дело в дворянстве.

— Ну-ну, — пробурчал Оут, опять утыкаясь в бумаги. — Не буду тебя ни в чем разубеждать, но на всякий случай, рекомендую не удивляться.

— Меня сложно чем-то удивить, — невесело усмехнулся я, вспомнив свой милый двадцать первый век.

— Отлично, — бросил Оут, — тогда держи.

Он сунул мне в руки исписанный лист бумаги и терпеливо дождавшись, когда я пробегусь по нему глазами продолжил.

— Связь будем держать через Хмурого. Он отправляется с тобой. Жижека не отдам, даже не проси. Помнишь про каждую третью субботу месяца?

— Помню, — я скрипнул зубами и посмотрел на Кольцо Контрабандиста, надетое на указательный палец Воина. — Снежная поляна, с ним будет отряд северян.

— Готовься, — кивнул Оут, — осталось чуть меньше недели. Лови!

Он кинул мне серебряное кольцо.

— Одноразовый телепорт на заставу, при условии работающего портала.

— А как я вернусь обратно в гимназию?

— Кольцо работает в обе стороны, нужно будет поменять накопитель. Он находится в…

— … Пространственном кармане, — закончил я. — Видел такие колечки. Что будем делать с Гонди? Где его искать?

— Он, — Оут постучал указательным пальцем другой руки по кольцу, — расскажет.

— В нашем доме под моей кроватью валялась сумка… — с запозданием вспомнил я.

— Ну ты даешь, — восхитился капитан. — Жижек когда мне её принес я долго поверить не мог, что такое сокровище просто валялось под кроватью.

— Ну а куда его? — я пожал плечами. — Не зря, наверное, Бандо её в Пространственный карман не убирал? Тайников у меня нет, вот кинул под койку.

— Надо было мне принести, — мрачно ответил Оут. — Вдруг бы вместо Жижека кто другой койки и щиты из вашего домика вытаскивал?

— Пригодились хоть?

— Обижаешь, — Оут оторвался от бумаг и посмотрел на меня своим фирменным взглядом. — Не знаю откуда вы их взяли, но щиты вчера ой как пригодились. Не один десяток жизней спасли.

— А откуда, кстати, узнали про них и про койки?

— Так Роман ваш поведал, — пожал плечами капитан. — Жаль парня. Как минимум к ксурам сжег себе источник, как максимум сгорит к концу недели. Чудом на месте не умер!

— Может и чудом, но слотов преданности у меня больше не осталось.

— Даже так, — Оут вдохнул и покачал головой. — Вот почему ты на песок повалился под конец… Ишь ты… Уважаю, Миш, друга спас. Вот только…

— Только что?

— Только Древние знают, как поведет себя Дубровский старший, когда узнает, что его наследник пошел к кому-то на службу. Тем более к вольнику.

— Ненавижу политику, — признался я Оуту, заедая расстройство оставшейся пироженкой.

— Привыкай, — пожал плечами Оут. — Если хочешь на что-то влиять в дальнейшем, придется вникать во все нюансы. И с холодным расчетом распоряжаться людскими жизнями.

— Мда уж, — поморщился я, не отрывая взгляда от кольца Контрабандиста. — Как там, кстати, Бандо поживает?

— Была сложная ночь, — поморщился Оут. — У толстяка осталось… три дня.

— Раньше было три недели, — осторожно усомнился я.

— Говорю же, в бою был большой расход энергии, — нахмурился Оут. — И я, кажется, понимаю, отчего Контрабандисты подсаживаются на эти кольца.

Он резко выдохнул и снял кольцо с пальца.