Память русской души

Новая мировая война направлена на достижение насильственным путем политических, экономических и духовных целей в интересах строительства Глобальной Хазарии. Труднее всего достичь духовных целей, чтобы в результате их осуществления человечество приняло антихриста как Бога, отрекшись тем самым от Христа. Новая мировая война — это война против Христа за антихриста. Эту войну ведет хазарократия, командуя всеми участвующими в ней силами, образующими таким образом армию антихриста. Главной силой, сражающейся в составе этой армии на духовном театре войны, является Ватикан.

Эта армия всюду сеет искушения. Они — ее оружие в войне против Православия, в войне, которую через своих наемников ведет диавол. «Тщательное испытание числа (печати), а также и всего остального, о нем написанного, откроет здравомыслящим и бодрствующим время искушения», — так учил Андрей Кесарийский (Слово 13, глава 38).

Чтобы понять «время искушения», дабы не быть пораженным этим оружием, а также стратегию армии антихриста, давайте обратимся к «написанному о нем».

Если посмотреть на сегодняшнюю картину мира, то она вызывает ряд ассоциаций, приближающих нас к тем событиям, которые описаны в Откровении Иоанна Богослова. Обращение к Откровению в контексте современных событий необходимо для того, чтобы мы осознали всю остроту и драматизм переживаемого нами исторического момента в контексте грядущего пришествия в мир антихриста. Чтобы мы ощутили великую ответственность, которая лежит на каждом из нас. Чтобы мы обратились к памяти русской души, чтобы мы возгревали в ней огромную силу веры Православной. Это необходимо каждому из нас, чтобы противостать злу и сохранить в чистоте Православие. Именно этого ждет Бог от каждого православного человека, от нашего народа и от России. По мнению Федора Достоевского, именно о ней говорится в главе 12 текста Апокалипсиса:

«И явилось на небе великое знамение — жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на голове ее венец из двенадцати звезд» (Откр. 12, 1).

Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения… И родила она младенца…» (Откр. 12, 2–5).

В. С. Соловьев писал в 1885 году: «В одном разговоре Достоевский применял к России видение Иоанна Богослова о «жене, облеченной в солнце и в мучениях хотящей родить сына мужеска»: жена — это Россия, а рождаемое ею есть то новое слово, которое Россия должна сказать миру. Правильно или нет это толкование «великого знамения», но новое слово России Достоевский угадал верно» (В. С. Соловьев, Третья речь, сказана в память Ф. М. Достоевского 19.02.1885).

Отвечая на критику А. Градовского знаменитой «Речи о Пушкине», которую произнес Ф. М. Достоевский 8 июня 1980 года на заседании Общества любителей российской словесности, Ф. М. Достоевский писал: «…Умные люди тут рассмеются и скажут: «Хорошо же, после того, хлопотать о самосовершенствовании в духе христианской любви, когда настоящего христианства нет совсем на земле, или так мало, что и разглядеть трудно, иначе (по моим же, то есть, словам) мигом все бы уладилось и всякое рабство уничтожилось. Да, конечно, господа насмешники, настоящих христиан еще ужасно мало (хотя они и есть). Но почем вы знаете, сколько именно надо их, чтоб не умирал идеал христианства в народе, а с ним и великая надежда его? Примените к светским понятиям: сколько надо настоящих граждан, чтоб не умирала в обществе гражданская доблесть? И на это тоже вы не ответите. Тут своя политическая экономия, совсем особого рода, и нам неизвестная, даже вам неизвестная, г-н Градовский».

Скажут опять: «Если так мало исповедников великой идеи, то какая в ней польза?» А вы почему знаете, к какой это пользе в конце концов приведет? До сих пор, по-видимому, только того и надо было, чтоб не умирала великая мысль. Вот другое дело теперь, когда что-то новое надвигается в мире повсеместно и надо быть готовым… Да и дело-то тут вовсе не в пользе, а в истине. Ведь если я верую, что истина тут, вот именно в том, во что я верую, то какое мне дело, если бы даже весь мир не поверил моей истине, насмеялся надо мной и пошел иною дорогой? Да тем-то и сильна великая нравственная мысль, тем-то и единит она людей в крепчайший союз, что измеряется она не немедленной пользой, а стремит их в будущее, к целям вековечным, к радости абсолютной.

Чем соедините вы людей для достижения ваших гражданских целей, если нет у вас основы в первоначальной великой идее нравственной? А нравственные идеи только одни: все основаны на идее личного абсолютного самосовершенствования впереди, в идеале, ибо оно несет в себе все, все стремления, все жажды, а, стало быть, из него же исходят и все ваши гражданские идеалы. Попробуйте-ка соединить людей в гражданское общество с одной только целью «спасти животишки»? Ничего не получите, кроме нравственной формулы: «Каждый за себя, а Бог за всех». С такой формулой никакое гражданское учреждение долго не проживет, г-н Градовский» (Ф. М. Достоевский. Дневник писателя, ПСС в XXX томах, том 26).