Память сердца

Дженни взглянула на Бретта, стоящего с вытянутым лицом, и прыснула.

– Ладно, ладно, – проворчал он вслед Робу, – повторишь мне это наедине.

Они привели себя в порядок и, уже одетые, сидели в комнате Бретта. Дженни не была расположена обсуждать происшедшее, так же как и обращаться в полицию. Чтобы разогнать тучи на ее челе, Бретт предложил съездить куда-нибудь прогуляться.

– Парковый район, – ответила Дженни. – Давай проедемся по авеню Святого Чарльза до самого конца.

Езда на машине всегда доставляла Бретту удовольствие, и он не раздумывая согласился. Меньше чем через час они уже катили по направлению к центральной Кэнэл-стрит.

– Господи, как я давно не ездила просто так, – вздохнула Дженни.

Напряжение ночи начало спадать. Они проехали деловое Сити, площади Ли и Джексона и въехали в парковый район.

– Ну что, – улыбнулся Бретт и притормозил машину, – поиграем в туристов?

– Сейчас большая часть играющих в туристов не вылезает из своих автомобилей, – вздохнула Дженни. – А я просто очень люблю эту часть города. Если бы это было возможно, я бы поселилась здесь.

Красивые старые домики прятались в изобилии зелени, старые деревья, склоняя ветви и причудливо переплетая их, образовывали живые изумрудные своды, даря улицам прохладу. Ковер сочной травы всех оттенков зеленого начинался от фундамента каждого домика и сливался с радужными пятнами цветочных клумб. Машины, двигающиеся по авеню Чарльза, подъезжая к парку, сразу скрывались за зелеными стенами.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– О чем?

– Ты думаешь, что на земле больше нет такого места, как парковый район Нового Орлеана.

– А что? Разве плохо жить в одном из этих игрушечных домиков? Я бы с удовольствием.

Бретт улыбнулся и направил машину в сторону Эудьюбонского парка.

Был волшебный полдень. Воздух, теплый и тяжеловатый, насыщенный запахом магнолий, ласково обдувал их лица. Дженни казалось, что с каждым часом она любит Бретта Мак-Кормика все с большей силой. Он тоже не оставался равнодушным к магии солнечного дня и был весьма доволен, что наконец-то сумел выбраться на волю.

На обратном пути он специально свернул на Вашингтон-авеню, идущую параллельно авеню Святого Чарльза. Двигаясь по этой дороге, можно было разглядеть его владение.

Рассказать ей о доме сейчас, показать его? Дать возможность полюбоваться его полуотреставрированной собственностью? Ведь ей достаточно бросить один взгляд, чтобы по заслугам оценить его усилия. И Дженни тоже полюбит этот дом, Бретт был в этом уверен.

Но он промолчал. Старая добрая песенка «она-что-то-от-меня-хочет» некстати выползла наружу, хотя Бретт прекрасно знал, что это не так. И все же что-то удержало его. Этот дом являлся его собственностью самым дорогим, что у него было. После ночного разговора у Бретта осталось странное впечатление, будто между ним и Дженни существует какая-то потусторонняя связь. Именно такое чувство Бретт испытал и когда впервые увидел этот старый дом. Конечно, все это было достаточно глупо, но все-таки он предпочел промолчать и проехать мимо. Если бы он снова начал разговор про переселение душ и прочие подобные штуки, то только причинил бы Дженни боль, лишний раз посмеявшись над ней.

Итак, рассказ про свою драгоценную собственность в парковом районе он предпочел временно отложить.

Весь понедельник Бретт провел в дебатах с самим собой, раздумывая, рассказать Дженни про дом или подождать.

После прогулки они проехали по Мэгэзин-стрит и, не доезжая центральной Кэнэл, свернули во французский квартал чего-нибудь перекусить. Они без удовольствия пожевали соленые сырые устрицы и вернулись назад, в квартиру Бретта.

Сейчас Дженни опять уехала к клиенту, и Бретт остался наедине с чашкой кофе. Когда раздался стук в дверь, Бретт почувствовал, что не имеет ни малейшего желания открывать. Да пусть хоть весь мир начнет к нему ломиться! Он прокрался к телефону и отключил его. После вчерашнего визита Роба стук в дверь начал его раздражать. Ему осточертел поток странных событий последнего времени, мешавших ему работать над романом, и так история с душем не вылезала из головы.

С того момента, когда они решили поехать на прогулку в парковый район, Дженни, так же как и Бретт, ни разу не заговаривала об этом. Он же не видел смысла расстраивать Дженни и начинать разговор первым. Когда она поцеловала его час назад перед отъездом, Бретт заметил тень тревоги, притаившуюся в уголках ее глаз. Он был уверен, что теперь Дженни ни за что не останется в своей квартире ночью одна.