Память сердца

Прилетели! Аэропорт «Чкаловское». Только подали трап, слышим сообщение по радио: «Киногруппа режиссера Мамина! Вам необходимо подойти к самолету номер такой-то, рейс Москва – Владивосток. Посадка уже объявлена». В стороне стоят несколько самолетов. Идет интенсивная посадка офицеров. Один самолет уже рулит к взлетной полосе…

У объявленного самолета нас ожидает группа офицеров. Как они доложили, по звонку полковника Александра Павловича Митрофанова должны помочь нам, «в чем необходимо». И мы, измотанные, усталые, с их помощью быстро перекинули аппаратуру к самолету, который уже был почти заполнен.

Завыли моторы. С громким хлопком зашлепнулась дверь. А по полосе уже взлетали другие самолеты – один за другим…

Бригадир осветителей Мелёхин, глядя в иллюминатор, так, между прочим, проговорил:

– А где мой завтрак?

Оператор в тон ему:

– Как и мы, повис в воздухе!..

После взлета стали выяснять у летящих с нами офицеров:

– Куда летим? Без своего консультанта мы не сможем работать! – Нам вежливо и спокойно разъяснили:

– По директиве Генштаба летим во Владивосток. Ваша группа, видимо, должна произвести киносъемки учений, которые под командованием генерала армии Соколова будут проходить в Дальневосточном военном округе. Ваш консультант, генерал-полковник, летит с главным командованием в их самолете, волноваться причин нет.

Пошли разговоры, анекдоты…

– Вам хорошо! – не выдержал Мелёхин. – Вас без завтрака из части не выведут! А мы?.. Пересадки из самолета в самолет с такой негабаритной аппаратурой! Перед вылетом, рано утром, в Германии мы еще снимали, завтракать возможности не было! Абсолютно! Голодные вылетели. В Москву летели сколько?.. И сюда пятый час летим… И лошадь сдохнет!..

Майор пожал плечами:

– Видимо, это специфика вашей работы? – и на всякий случай деликатненько улыбнулся.

– У нас в желудках уже не революция, а контрреволюция! – жалобно взвыл кто-то из осветителей. – Когда же приедем?

– Выдержка и терпение – вещь, необходимая всем! – заметил Мелёхин. – Рустам Бекарыч, у меня в рюкзаке бутылочка припрятана. Как?..

– А покушать ничего не припрятал?

– Нет, к сожалению.

– Тогда терпи. Терпят же ребята. – Оператор с изможденным взором:

– А может, легче будет?!

Все-таки решили отложить… И, похоже, приземляемся. Наконец-то.

Все прильнули к иллюминаторам. Спрашиваем: «Владивосток»? Кто-то неуверенно: «По-моему, нет! Хабаровск, похоже»…

Объявили: «Прибыли в Улан-Удэ». Прибытия наших самолетов, видимо, ждали, в конце полосы ровным рядком стояли новенькие автобусы.

Нам сообщили, что повезут в «военгородок», где мы должны будем обустроиться, пообедать и приготовиться к работе. Рассказ о поездке туда, разгрузке тяжелой аппаратуры и прочем опускаю – не существенно…

Ведут нас в столовую – вот что главное! Настроение у всех приподнятое. Видимо, городок новый, вокруг современное оформление – плакаты, транспаранты, все сияет свежими красками. Широкая улица ярко освещена, но окружающим, снующим по своим военным делам, до нас, естественно, как до лампочки.

За версту вкусно, зазывно потянуло столовой. Аж слюнки потекли. Длинные столы гостеприимно манят скатертями, горами хлеба, перечницами, солонками, уксусницами, ведь прилетели четыре самолета, и в каждом около сотни офицеров. Только расселись, руки по команде желудков потянулись к хлебу. Начали мазать на ломти горчицу. Кто-то пробует хлеб с солью. Зажевали. Расслабились… Вдруг объявление по радио: «Все четыре самолета, прибывшие из Москвы, срочно должны вылететь в Хабаровск»!.. Что произошло? Кто-то кого-то не понял или изменили директиву? – Словом, приказ: никакого обеда, немедленно по самолетам. Побросав ложки, вилки, надкусанный хлеб, все кинулись выполнять приказ. Мы быстро погрузили свою аппаратуру, хорошо, что не все успели разгрузить! Ребята, мягко говоря, сердито перешептывались, упрекая друг друга:

– Ты бы хоть хлеба со стола взял, вторые сутки – голодные!

– А чего ты не взял? Не догадался?! Ну, и …

– Сколько ж не ели, мать моя, мамочка! Я – будто неделю, аж ноги дрожат…

Ребята действительно измучились, за сегодняшний день в который раз грузим и разгружаем: сначала в аэропорту нашу громоздкую аппаратуру еле впихнули в автобус, рассовывали между сидениями. Приехали. Разгружали с таким напрягом, что даже не понимали, как мы могли все это впихнуть в автобус?.. С трудом, в поту, дрожащими от усталости руками разгрузили…

И вот опять? Грузи-и-ть?! Опаздываем, не успеваем… Помощников много – толку нет! Двери узкие – ни войти, ни выйти с приборами и аппаратурой. С опозданием подали наконец грузовую машину, втащили туда всю негабаритку. Слава богу, помогли нам перегрузиться.