Память, Скорбь и Тёрн

— Совершенно верно. Ни Камарис, ни ситхи не читали книги Моргенса, не изучали архивов Наглимунда, как вы, и не разделяли мудрость Ярнауги, Динивана и валады Джулой. Но кто-то, кто делал все это, должен пойти. Что будет, если те, кто пойдет в этом отряде, соберут Великие Мечи и не смогут угадать, как их использовать? Второго случая у нас не будет.

— О! Что ж, тогда… Боже мой! Я полагаю, что тоже должен пойти, потому что у меня было больше времени, чтобы изучить все это, чем у кого-либо другого.

— Да, Стренгъярд, мой дорогой друг-сухоземец, вы больше всех знаете о мечах. Но у вас всего один глаз, и тот не очень хорошо видит. Вы намного старше меня и не привыкли лазить по узким проходам. Если бы Бинабик из Йиканука был здесь, я позволил бы идти ему и пожелал бы ему удачи, поскольку он умеет делать все это лучше, чем я, и знает больше, чем я, и вероятность, что он застрянет в какой-нибудь дыре, совсем мала. — Тиамак печально покачал головой. — Но Бинабика нет, и мудрой Джулой нет, и все старые носители свитка умерли. Так что, я думаю, это следует сделать мне. Вы многому научили меня за это короткое время, Стренгъярд. — Он снова глубоко вздохнул. — Мне до сих пор снятся ужасные сны о гнезде гантов и о картинах, которые были у меня в голове, и о моем собственном голосе, щелкающем в темноте. Но я боюсь, что в туннелях под Хейхолтом нас ожидает нечто худшее.

После долгого молчания священник пошел и, порывшись в своих вещах, вернулся наконец с кожаным мешком.

— Вот. Это крепкое вино из ягод. Ярнауга привез его в Наглимунд: он сказал, что это щит против холода. — Стренгъярд нервно засмеялся. — А мы как раз с холодом и столкнулись, верно? Попробуй-ка. — Он передал Тиамаку мех.

Напиток был сладким и жег, как огонь. Тиамак проглотил немного, потом сделал еще глоток и передал мешок обратно Стренгъярду.

— Это вкусно, хотя и немного странно. Я привык к кислому папоротниковому пиву. Попробуйте.

— О, я думаю, это слишком крепко для меня, — сказал, заикаясь, священник. — Я хотел, чтобы вы…

— Оно согреет вас, а может быть, и поможет поймать вашу ускользающую мысль.

Стренгъярд помедлил, потом поднес мешок к губам. Он сделал крошечный глоток, посмаковал немного, потом проглотил и сделал новый глоток. Тиамак обрадовался, что его друг не поперхнулся.

— Он… горячий, — сказал священник с любопытством.

— Действительно так кажется, верно? — Вранн откинулся на одну из седельных сумок священника. — Выпейте еще, а потом, если можно, дайте мне. Мне понадобится больше, чем просто несколько глотков, прежде чем я наберусь мужества сказать Джошуа о своем решении.

Мех был почти пуст. Тиамак услышал, как снаружи сменяются часовые, и понял, что должно быть около полуночи. Он прислушивался к словам, произнося их, и гордился своей великолепной артикуляцией.

— Я должен идти. Потому что я должен сказать принцу Джошуа, что я должен сделать.

— Что ты должен сделать, да. — Стренгъярд держал бурдюк за веревочку и раскачивал его. — Это хорошо.

— Так что через несколько минут я встану, — заметил Тиамак.

— Я бы хотел, чтобы Джулой была здесь.

— Джулой? Здесь? — Тиамак нахмурился. — Чтобы пить риммерское вино?

— Нет. Да, я полагаю. — Стренгъярд еще раз подтолкнул бурдюк. — Здесь. Чтобы поговорить с нами. Она была мудрая. Немножко пугающая — тебя она не пугала? Эти глаза… — Он сморщил лоб, вспомнив тревожащий взгляд Джулой. — Но надежная.

— Конечно. Нам не хватает ее. — Вранн неуверенно встал на ноги. — Жуткое дело.

— Почему эти… твари сделали это? — спросил священник.

— Убили Джулой?

— Нет, Камариса. — Стренгъярд аккуратно поставил бурдюк на одеяло. — Почему они убили Камариса? Нет. — Он смущенно улыбнулся: — Я хочу сказать… почему они пытались убить Камариса? Только его? Не имеет смысла.

— Они хотели получить этот меч. Тёрн.

— А, — ответил Стренгъярд. — А… Мм’быть, и так.

Тиамак попытался выйти через дверной клапан. Холодный воздух ударил его, и вранн посмотрел на следовавшего за ним священника:

— Куда вы идете?

— С тобой, — сказал Стренгъярд, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. — Сказать Джошуа, что я тоже иду. Вниз, в туннель.

— Нет, не идете. — Тиамак был тверд. — Это плохая идея. Я уже говорил вам.

— Я все равно пойду с тобой. Чтобы говорить с ним. — Священник уже стучал зубами. — Не могу позволить тебе идти одному в холод. — Пошатываясь, он остановился, глядя вверх, и насупился. — Посмотри на эту красную звезду. Безумная штуковина! Устраивает все эти несчастья. Звезды не должны трогать нас. — Он поднял кулак. — Мы не боимся! — закричал священник далекому пятнышку. — Не боимся!

— Вы слишком много выпили, — вздохнул вранн, взяв архивариуса под локоть.

Стренгъярд наклонил голову:

— Очень может быть.

Джошуа смотрел, как архивариус и вранн, шатаясь, выходят из палатки и удаляются в ночь, и повернулся к Изгримнуру:

— Никогда бы не поверил!