Память стали

Идти в городской суд пришлось пешком. Психологически неприятный опыт: за последние двое суток я успел прикипеть к своему танку, привык, что островок гарантированной безопасности всегда рядом. С другой стороны, за пистолет больше не тянуло хвататься: пусть все люди, попадающиеся на пути, расхаживали с оружием вплоть до винтовок — вели они себя как обычные обыватели. Заходили в магазины и лавки, несли сумки и пакеты из грубой серой бумаги (в основном с продуктами), вели за руку детей, сидели за столиками уличных кафе… и аптеки. Последний факт заставил меня долго оглядываться: ну да, аптека. А перед ней столики с зонтиками в цветах вывески заведения — и народ покуривает сигареты (а кто-то аж кальян!), пьёт шипучие напитки!

Посыпанные гравием улицы, честно говоря, так себе решение для пешего движения. Ближе к центру Релейного по сторонам проездов лежали широкие дощатые тротуары — а вот у окраин пришлось напрягать ноги. При этом особого трафика транспортных средств по улицам я не заметил — вообще не заметил, если быть точным. Но вопросы задавать не стал: раз сделано, значит так нужно, и вряд ли ради одной только красоты.

Там, где кончались гаражи, склады и другие подсобки, город переставал напоминать постап со стенами, сколоченными черти из чего, и приобретал вполне цивилизованный, довольно приятный вид. Знакомые по вестернам черты поселений Дикого запада смешивались с дизайнерскими решениями маленьких городков разных стран из моего родного мира: угловатые сооружения из плотно подогнанных досок с навесами-балконами во весь фасад соседствовали с редкими каменными домами и более частыми срубами. А вот дальше, совсем уже в центре, начинались серые приземистые прямоугольники крыш заглублённых в землю бункеров — поменьше арсенального, потому некоторые из них стали фундаментами для административных зданий. Но по большей части крыши заросли… нет, были специально засажены деревьями — и у горожан, таким образом, получился свой парк.

— Здание городского суда, — указала мне на одну из угрюмых кирпичных построек Кэт. — Потом муниципалитет, там приёмная мэра.

— А там? — сквозь парковую листву дальше пробивался стеклянный блеск.

— Теплицы и делянки, конечно, — она посмотрела на меня с некоторым удивлением. — Сельхоз объекты всегда в самом центре. А что, у вас… в смысле, там, где ты жил раньше, по-другому?

— Просто запутался в направлениях, — соврал я первое, что пришло в голову. — Тем более, такого роскошного парка у нас не было никогда.

— Противовоздушная маскировка, — пояснила мне хозяйка свалки. — Сейчас, понятно, никому нафиг не нужная, а вот во время войны она смогла-таки сохранить объект от бомбардировок. Но только потому, что войска связи свой тыловой резервный центр тогда законсервировали и бросили, а больше никто особо и не знал. Ни царцы, ни респы не думали, что линия фронта дойдёт до этих краев. Хотя в последние месяцы эта самая линия фронта вообще везде могла оказаться. Это только молодёжь думает, что «адские» стратегические заряды долбанули все и сразу, а на деле сначала пространственные удары даже пытались контролировать…

Пожилая женщина прикрыла глаза, явно уйдя в не самые приятные воспоминания, а я только сейчас сообразил, что моя начальница из рождённых до апокалипсиса. И наверняка много чего интересного могла бы порассказать.

— В общем, комплекс подземных хранилищ уцелел, и первым на него наткнулся Шон, — вернувшись к действительности, констатировала она. — Вот так и стал мэром. Старая развалина, песок сыплется, а до сих пор его никто подвинуть может. Мутит что-то, своих же ближайших сторонников лбами сталкивает чужими руками, неприятности подстраивает. Соляру вон выдал только движки ломать, не у всех же многотопливники, как у тебя. Хотя раньше своим всегда высший сорт закупал. Бандитов этих приветил как родных, хрен выдворишь… Так что ты не стесняйся в выражениях, прошу. Та сторона стесняться точно не будет.

Эгей… Я тут что, на переворот попал? Вот уж действительно: попал!

Глава 9

Крыльцо здания суда когда-то постарались выстроить с претензией на торжественность: колонны, портик. Получилось угловато, монументально, ничуть не красиво, да и на психику давило даже в том случае, если ты ни в чём не виноват. Хотелось развернуться и уйти или хотя бы проскочить внутрь побыстрее. Внутри же посетителей не менее хмуро встречали вооружённая автоматами охрана и рамки металлоискателей. Работающие!

Сдавать потребовали не только оружие, но и все крупные металлические предметы, потенциально способные превратиться в импровизированный кастет. Интерьер выглядел не то чтобы гнетуще, а скорее уныло и до предела казённо: одинаковые двери, отличающиеся лишь номерами, одинаковые стены, пол, потолок. Минимум окон, а в тех, что всё же прорубили, вставлены тяжёлые решётки.

— Нам сюда, — я уже и не удивился, что хозяйка свалки и тут как дома. Небось, самая лучшая муниципальная столовка именно здесь. И я могу понять поваров, этих кристально-честных людей, всегда выкладывающихся на максимум!