Память стали

— Ничего, данные передадим коллегам, они закончат за нас, — хмыкнул Ганс, не удержав в себе победную улыбку. — Теперь это дело чести для охотников за головами! За попытку очернить нашу реп… кха!

— Суд ещё не закончен, а от права слова вы сами отказались, — равнодушно пояснил лепрекон удар прикладом в живот, нанесённый говоруну сопровождающим его судебным охранником. — Рассматривается последнее на сегодня дело: обвинение от «сто семьдесят шесть-Вик».

— Ещё один подлог, от подчинённого Кэтрин, — было видно, что юрист расслабился. — По-моему, после всего вышесказанного в этом сомнений быть не может.

— Вы ведь не знали, что я уже принят на работу, — в очередной раз напрягая память, припомнил я. — Называли «новичок».

— Так ты и никак не мог быть принят на работу, ваш муниципалитет попросту позже открывается, — подловил меня юрист. — И с вечера успеть не мог, Ганс специально узнавал.

— То есть вы спецом нацелились на мой танк, — мрачно резюмировал я скорее для себя.

— Не твой, новичок, а танк с контрабандой на борту, доставленный под видом найденного, — одарил меня покровительственной улыбкой охотник за головами. — Мы были в своем праве. И ты бы всё рассказал. Добровольно, разумеется…

— Нет, Вик уже был гражданином. Потому что я сама вынесла бланки и произвела регистрацию заранее, — оскал, застывший на лице Кэт, улыбкой назвать можно было только с перепою. — Видит Хель, не для того, чтобы этим на суде воспользоваться. Просто хотелось побыстрее провернуть все работы, которые из-за вас же и встали колом. Однако у Хель есть чувство юмора!

— Кэтрин была в своем праве, её ранг позволяет брать документы из архива лично и лично же вносить их назад, — предупредил вопросы со стороны обвиняемых судья. Потом тяжело вздохнул и объявил: — Суд установил факт умышления против гражданина города, планирование ограбления и причинение вреда здоровью. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, мера пресечения вынужденно меняется на немедленную экстрадицию с полной конфискацией движимого имущества в пользу выигравших по обвинительным делам.

По мере того, как смысл слов доходил до арестантов, их лица стремительно белели. Вот так, отмазались от всего — и на последнем деле получили смертный приговор. А это был именно он: за ворота на своих двоих, без ничего в прямом смысле. Уже в дверях Ганс прокричал:

— Даже не думайте, что это сойдет вам с рук! Наши отомстя… кха!

— Да-да, — Джулиан проводил взглядом смертников. — Господин судья, я сразу хочу оговорить свою долю из отчуждаемого имущества. Бумаги, которые теперь не улики больше. Мне камин разжигать нечем, понимаете ли.

Глава 10

Выходил из здания суда я в весьма неоднозначном настроении. И не потому, что Джулиан и Кэт оказались замешаны в контрабандном бизнесе. А они замешаны, к гадалке не ходи, и серьёзно: мэр не послал бы охотников за головами рыть против своего высокопоставленного сотрудника и крупного бизнесмена, не будь у него на то оснований. Ведь ответочка-то обязательно прилетит: беззубые в социальном плане люди в землях Хель автоматом оказываются в самом низу социальной же иерархии, это мне уже ясно.

В принципе, Шона можно понять не только с позиции «собрать на всех компромат, чтобы усидеть в шатающемся кресле». Что есть контрабанда? В основном, или неуплата налогов за ввоз в город некой группы товаров, или нарушение установленной законом нормы, по которой товар может выкупить только представитель центральной власти, но не частники. Первый случай — например, элитный алкоголь, а второй — что-то типа самого мощного оружия и так называемые «стратегические материалы», из которых это оружие можно сделать.

Вроде всё хорошо и правильно придумано. Лишь одна неувязочка: стран с легитимным правительством в этом мире уже лет пятьдесят как нет, Шон же свою должность фактически сам и захватил. Ну или создал, тут как посмотреть. Городское поселение Релейный живет по его законам, которые никто из рядовых жителей не обсуждал перед принятием, и мэра тоже никто из них не выбирал. А в таких условиях попытка назначить что-либо контрабандой — это не столько реальная правовая норма, сколько недобросовестная конкуренция с опорой на «административный ресурс».

Собственно, наряд судьи косвенно подтверждал мои размышления: слишком уж аккуратно, с вниманием к деталям, пошитый, словно не рабочая одежда (видел я вблизи судейские мантии), а историческая реконструкция. Вот на сто процентов уверен: до падения местной цивилизации формат костюма соблюдался весьма условно, и башмак, используемый в качестве молотка, был бутафорский, никто его с ноги не снимал.

Но Шону кровь из носу надо поддерживать легитимность созданной им (скорее, надёрганной из разных источников и слегка допиленной под текущие реалии) системы законов. Раз за ним нет государственной машины, а свою создать не хватает размаха в подконтрольном поселении (даже я заметил, насколько вынужденно упрощённое используется судопроизводство: ни тебе прокурора, ни адвоката), то хотя бы через внешние узнаваемые образы.