Память Света

В течении многих месяцев он ждал пришествия этого дня. С той самой поры, когда ночью явились троллоки, с той самой поры, когда Морейн и Лан вытянули его из Двуречья, он боялся того, что должно прийти.

Последняя битва. Конец. Он понял, что теперь, когда всё началось, больше не боится. Беспокоится, но не боится.

«Я иду за тобой», подумал Ранд.

— Скажите людям, — обратился Ранд к клеркам. — Вывесите предупреждения. Землетрясения будут продолжаться. Как и бури. Постоянные, ужасающие. Будет Разлом, и мы не сможем избежать его. Тёмный постарается стереть этот мир в порошок.

Клерки закивали головами, при свете ламп обменявшись между собой быстрыми обеспокоенными взглядами. Перрин выглядел задумчивым, но и он слабо кивнул, как будто самому себе.

— Еще какие-нибудь новости есть? — осведомился Ранд.

— Королева Андора возможно сегодня ночью что-то затевает, милорд, — откликнулся Балвер.

— Слово «что-то» не очень хорошо живописует детали, — заметил Ранд.

Балвер поморщился.

— Прошу прощения, милорд, но у меня пока больше нет ничего, заслуживающего вашего внимания. Хотя есть вот эта записка, только что полученная мною. Королеву Илэйн недавно разбудили некоторые ее советники. К сожалению, у меня нет никого достаточно близкого к ней из ее окружения, чтобы разузнать причину.

Ранд начал хмуриться, возложив руку на меч Ламана, висевший у него на поясе.

— Сие может означать всего лишь подготовку к завтрашнему дню, — промолвил Перрин.

— И то правда, — произнес Ранд. — Балвер, оповести меня, если вдруг обнаружишь что-нибудь стоящее. И спасибо тебе. Ты прекрасно тут со всем справляешься.

Услышав похвалу в свой адрес, этот человек стал казаться выше. В последние дни, столь темные дни, все люди подыскивали себе занятие, на поприще которого они могли бы принести пользу. Балвер был лучшим в своем деле, также как и уверенным в своих собственных способностях. Однако напоминания о заслугах Балвера со стороны нанимателя отнюдь не вредили ему. В особенности, если нанимателем его был не кто иной, как Возрожденный Дракон.

Когда Ранд покинул шатер, Перрин последовал за ним.

— А ты ведь все-таки переживаешь, — сказал Перрин. — Что бы там мы не говорили, было нечто такое, из-за чего пришлось разбудить Илэйн.

— Они бы не подняли её без уважительной причины, — тихо ответил Ранд. — Учитывая её положение.

Беременна. Беременна его детьми. Свет! Он только что об этом узнал. Почему не она ему об этом рассказала?

Ответ был прост. Илэйн могла ощущать эмоции Ранда так же, как и он ее. Она была бы в состоянии почувствовать, каким он был, например, недавно. В период, предшествующий Драконовой горе. И времена еще более отдаленные, когда…

Выходит, она решила не сталкивать его лицом к лицу с беременностью, когда он пребывал в таком состоянии. Кроме того, он не особо то облегчил поиски своей персоны.

И всё же это было потрясением.

«Я буду отцом», — подумал он не в первый раз. Да, у Льюса Тэрина были дети, и Ранд мог вспомнить их и свою любовь к ним. Но это было совсем другое.

Это он, Ранд ал'Тор, станет отцом. Если, конечно, победит в Последней битве.

— Они не подняли бы Илэйн без серьезного на то основания, — возобновил он прерванный разговор. — Я беспокоюсь не из-за того, что там произошло, а из-за вероятности потенциальной распри. Завтра будет важный день. Если у Тени появится хотя бы слабое подозрение относительно важности завтрашнего дня, она попытается использовать любую возможность, дабы помешать нашей встречи, и нашему дальнейшему объединению.

Перрин почесал свою бороду.

— Есть у меня люди из ближайшего окружения Илэйн. Люди, которые по моему приказу следят за наиболее важными событиями.

Ранд поднял руку.

— Так пойдем же и поговорим с ними. Мне сегодня ночью нужно переделать массу дел, а тут… Да! Я не могу позволить этому делу выскользнуть у меня из-под носа.

И все быстрее ускоряя шаги, двое друзей поспешили к лагерю Перрина, расположенному неподалеку. Телохранители Ранда последовали за ними подобно теням с вуалями и копьями.

Ночь была чересчур тихой. Сидя в своей в палатке, Эгвейн писала письмо Ранду. Она пока не была уверенна, следует ли его доставлять адресату, так как дело не выглядело настолько важным. Однако такая работа приводила в порядок ее мысли, помогая подобрать те слова, которые она хотела ему сказать.

Шелестя плащом стража, в палатку опять протиснулся Гавин. Его меч явно мешал ему свободно проникать внутрь.

— На этот раз ты намерен остаться? — поинтересовалась у него Эгвейн, макая перо в чернильницу. — Или собираешься вернуться туда, откуда пришел?

— Мне не нравится эта ночь, Эгвейн. — Он оглянулся через плечо. — Такое ощущение, что с ней что-то не так.

— Готовясь к тому, что сулит день завтрашний, мир затаил дыхание, Гавин. — Ты послал за Илэйн, как я просила?

— Да. Но только вряд ли она проснется. Время уж больно позднее для нее.

— Мы это увидим.

Как раз перед самым его приходом посыльный доставил небольшое свернутое письмо из лагеря Илэйн. Эгвейн его прочитала, а затем улыбнулась.