Память света

Он прокалывал двойной ряд дырок в коже, ища успокоение в работе. Пробойник, которым он работал, оставлял ромбовидные отверстия. Можно было взять еще и молоток, тогда бы работа двигалась быстрее, но сейчас он просто получал удовольствие от самого процесса прокалывания этих дырок вручную.

Андрол взял разметочное колесико, отметил расположение следующих стежков и принялся проделывать еще одно отверстие. Нужно было выровнять стороны ромбиков по отношению друг к другу так, чтобы при натягивании кожи кромки отверстий не растягивались. Аккуратные швы помогут на долгие годы сохранить седло в хорошем состоянии. Чтобы швы усиливали друг друга, они должны проходить рядышком, но не слишком близко, потому что кожа между отверстиями может порваться, и они превратятся в одну большую дырку. Избежать этого помогало расположение отверстий в два ряда со смещением.

Мелочи. Как важно убедиться, что даже в мелочах все сделано верно, и…

Рука дрогнула, и стороны отверстий-ромбиков сошлись криво. Кожа порвалась от натяжения, и вместо двух дырочек получилась одна дыра.

От расстройства он чуть не зашвырнул работу в другой конец комнаты. Уже в пятый раз за сегодняшнюю ночь!

«Свет, — подумал он, упершись ладонями в стол. — Что случилось с моим самообладанием?»

К сожалению, он мог с легкостью ответить на этот вопрос. «Черная Башня, вот что случилось». Он чувствовал себя, словно многоногий начи, который застрял в пересохшей луже во время отлива и теперь отчаянно ждет прилива, наблюдая за группой бредущих по пляжу детишек, собирающих в корзины все съедобное на вид…

Он вдохнул и выдохнул, затем снова взял в руки незаконченный ремень. Это будет его самая некачественная работа за многие годы, но он закончит ее. Одинаково скверно — наделать ошибок в мелочах и оставить что-то незавершенным.

— Занятно, — произнесла Айз Седай из Красной Айя по имени Певара. Он чувствовал спиной ее взгляд.

«Красная». Что ж, общие цели, как утверждала тайренская поговорка, объединяют необычных товарищей по плаванию. Возможно, вместо этой ему следовало использовать салдэйскую пословицу: «Если чей-то меч приставлен к горлу твоего врага, не трать времени на то, чтобы припомнить, когда он был приставлен к твоему».

— Итак, — сказала Певара, — ты рассказывал о своем прошлом до того, как пришел в Черную Башню, не так ли?

— Мне так не кажется, — ответил Андрол, начиная шить. — Почему вы спрашиваете? Что желаете узнать?

— Просто интересно. Был ли ты одним из тех, кто пришел сюда сам, чтобы пройти проверку, или же ты один из тех, кого они нашли во время поисков?

Он туго натянул нить.

— Я пришел сам, о чем Эвин, полагаю, вчера вам и сообщил, когда вы расспрашивали его обо мне.

— Хммм… — ответила она. — За мной следят, понятно.

Он повернулся к ней, опуская работу.

— Вас что, специально этому учат?

— Ты о чем? — невинно спросила Певара.

— Незаметно менять тему разговора. Вот вы сидите, почти обвиняете меня в том, что я за вами шпионю, а сами дотошно расспрашиваете обо мне моих друзей.

— Я хочу знать, какие средства в моем распоряжении.

— Вы хотите знать, с чего бы это кто-то сам решил прийти в Черную Башню, чтобы научиться направлять Единую Силу.

Она не ответила. Андрол почти видел, как она ищет ответ, не нарушающий Трех Клятв. Разговаривать с Айз Седай — все равно что пытаться преследовать зеленую змейку, промелькнувшую в мокрой траве.

— Да, — сказала она.

Он удивленно моргнул.

— Да, я хочу знать, — продолжила она. — Мы союзники, хотим мы того или нет. Я хочу знать человека, к которому забралась в постель. — Она пристально посмотрела на него. — Образно говоря, конечно же.

Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Андрол терпеть не мог разговоров с Айз Седай, их привычку выворачивать все шиворот-навыворот. Этот допрос, напряжение ночи, да еще и неспособность разобраться с этим седлом, все вместе…

Он будет спокоен, испепели его Свет!

— Нам следует попрактиковаться в создании круга, — сказала Певара. — Это будет нашим преимуществом — пусть и маленьким — против людей Таима в случае, если они придут за нами.

Андрол выбросил из головы свою неприязнь к женщине и заставил себя сосредоточиться. У него есть другие поводы для беспокойства.

— Круг?

— Ты знаешь, что это такое?

— Боюсь, что нет.

Певара поджала губы:

— Порой я забываю, насколько вы все невежественны… — Она умолкла, будто осознав, что наговорила лишнего.

— Все люди невежественны, Айз Седай, — сказал Андрол. — Предмет нашего невежества может меняться, но сущность мира такова — ни один человек не может знать всего на свете.

Это, похоже, также был не тот ответ, которого она ожидала. Ее холодные глаза изучающе смотрели на него. Большинство людей не любили способных направлять мужчин, но в ее случае это было нечто большее. Она всю жизнь провела, выслеживая подобных Андролу.