Память Вавилона

– Э‑э-э… Да, я… Нам нужна была именно система управления… стандартный язык… алгоритм … ну, и все в таком роде. Это всего лишь простая справочная программа. Немного напоминает… похожа на память. Нашу всеобщую память. Самое важное – это отправные данные. Я бы ничего не сумела сделать без наших групп чтения и Лорда Генри…

– И снова браво, гражданка! – поздравили ее Генеалогисты с сияющими улыбками. – Можете занять свое место.

«Нет, это не простая забывчивость, – думала Офелия, пока Элизабет, пряча лицо за своей наградой, спускалась с трибуны. – Они сознательно не упомянули Торна».

Она снова поискала его глазами среди сотрудников Мемориала, но так и не нашла.

– Мы продолжаем присуждение степеней. К сожалению, среди присутствующих здесь курсантов счастливых избранников не так много. Согласно традиции, в каждой группе степень виртуоза получает только один Крестник Елены и один Сын Поллукса. Поверьте, выбор дался нам нелегко. Светлейшие Лорды и, разумеется, леди Елена и лорд Поллукс внимательно изучили каждое личное дело. Те, кто сейчас услышит свое имя, поднимутся к нам и получат степень. Группа писцов: Корнелия и Эразм!

Два курсанта вышли из рядов и направились к эстраде. Их сияющие лица никак не вязались с завистливым выражением лиц остальных студентов, которые, делая вид, что аплодируют, лишь слегка соединяли ладони.

По мере того как Генеалогисты вызывали курсантов, напряжение, охватившее Офелию, нарастало. Вот он, решающий момент. Через несколько минут она или станет виртуозом и сможет продолжать появляться на людях рядом с Торном, или снова окажется безымянной личностью, перед которой закроются все двери Вавилона.

Ожидая решения своей судьбы, девушка разглядывала товарищей, вспоминая те несколько месяцев, что провела вместе с ними. Дзен так волновалась, что ее форма то съеживалась, то расширялась, то облегала ее изящное тело восточной куклы, то повисала на нем мешком. Прорицатели мрачно разглядывали носки своих сапог. Неужели им уже известно, кто получит желанную степень? И хотя Офелия считала, что больше не захочет их видеть и уж точно не будет по ним скучать, ей стало немного грустно. Она вспомнила Медиану, оставленную на скамейке в Наблюдательном центре девиаций, где та, поникнув, сидела перед витражом. Несмотря на склонность прорицательницы к тиранству, сегодня она должна была бы находиться здесь, в их рядах.

– Группа предвестников! – наконец выкрикнули Генеалогисты. – Октавио и Дзен!

Услышав эти имена, Офелия даже бровью не повела. Все ее чувства внезапно куда-то улетучились. Ей казалось, что она смотрит на происходящее со стороны. Вот она видит Дзен, которая с трудом сдерживает возглас радости. Вот аплодирует вместе с остальными. Следит, как Дзен смущенно поднимается на эстраду рядом с Октавио.

Серьезная и трудолюбивая, Дзен на протяжении многих месяцев без устали оттачивала свое семейное свойство. Ее способность уменьшать и увеличивать непрочные документы, не повреждая их, разумеется, позволит Мемориалу улучшить хранение и оборот информации.

Она честно заслужила новый галун.

Но тогда почему Офелия не могла смириться со своим поражением? Почему злорадная улыбка, притаившаяся в уголках рта стоявшей на эстраде Леди Септимы, приводила ее в ярость?

Потому что Дзен не обладала характером настоящей предвестницы. Она не отличалась любознательностью. Не считала нужным докапываться до истины. Но главное, ей эта степень была нужна гораздо меньше, чем Офелии.

Неприятно удивившись собственным рассуждениям, девушка тотчас спросила себя: «А что я о ней знаю? Мы ведь никогда толком даже не разговаривали».

Ей стало стыдно, что она невольно заразилась духом соперничества, заставлявшим студентов ненавидеть друг друга. Если изолярий помог ей повзрослеть, то не для того же, чтобы она превратилась в интриганку! Теперь Офелия даже порадовалась, что Торн не присутствует на церемонии и не сможет догадаться о посетивших ее дурных мыслях.

И она искренне зааплодировала Дзен. Надо уметь проигрывать. Впереди будущее с его бесконечными возможностями, только выбирай…

– Поздравляем наших новых виртуозов! – отчеканили в микрофон Генеалогисты, раздав последние галуны. – Остальные, возможно, сменят свою прекрасную форму на другой костюм, но «Дружная Семья» все равно навсегда останется частью вашей личности. Заставить уметь и уметь заставить! Знание служит миру и прогрессу!

Прижав к груди кулаки, все как один запели гимн Вавилона. Затем началось медленное шествие провалившихся курсантов: им предстояло сложить свои знаки отличия к ногам Елены и Поллукса. Офелия двигалась в общем потоке. Поднявшись по ступеням на эстраду и приблизившись к широченному платью Елены, она преклонила перед ней колени, чтобы отцепить от сапог серебряные крылышки.

– Благодарю, – произнесла Офелия.