Память всех слов

– Так долго? Проклятие, у меня ведь была лодка Я бы быстрее добрался до места, плывя вдоль побережья. Говорят, ваша долина всего в десятке миль от берега.

– Верно. А честь и покорность законам не позволили бы тебе сбежать в Каману и дальше, на континент. – Старушка послала ему взгляд, от которого и деревянный чурбан почувствовал бы себя глупо. – У нас есть время, Оум не настолько спешит. Он ждет.

– Чего?

– А чего могут ждать боги? Что мир сотрясется.

Следующие три дня были похожи друг на друга, словно песчинки. Путники двигались туннелем, вырубленным в живом теле пущи, ели что-то на ходу и останавливались только на ночлеги. Альтсин уже перестал искоса поглядывать на старую ведьму, которая и вправду смотрелась в седле словно высушенная мумия, привязанная к лошадиной спине, но привязанная исключительно крепкими ремнями. Гуалара ни разу не попросила об отдыхе и ни разу не пожаловалась – и даже, казалось, получала от поездки наслаждение. Вор наверняка дал бы этой позе себя обмануть, когда бы не заметил нескольких наполненных ядом взглядов, которыми Черная Ведьма окидывала свою старшую сестру, и пары раскаленных до белизны взглядов ответных. Что ж, похоже было, что раньше здешние деревья окаменеют, чем одна из этих женщин выкажет перед другой слабость.

Вот только задница у него болела все сильнее.

На четвертый день лесная дорога выплюнула их прямо на берег озера Арайя. Альтсин догадался, что это именно оно, поскольку на Амонерии был только один водоем, настолько большой, чтобы человек не сумел увидеть его другого берега. Он слышал об озере от людей, которые слышали о нем от людей, которые… и так далее. Озеро Арайя находилось вблизи долины Дхавии и представляло собой одну из ее оборонительных линий. Потому всякому чужаку, оказавшемуся поблизости от него без опеки Черной Ведьмы, сразу стоило начинать молиться своему богу, который наверняка бы его не услышал, поскольку над озером вставала Сила Оума.

Альтсин ощутил ее, едва они выехали из леса, словно плащ пущи каким-то образом скрывал ее присутствие. Теперь же вору казалось, что он встал перед той силой нагим.

Не была она агрессивной или слишком мощной, напоминала… легкие испарения, пропитывающие воздух, ветер, трогающий щеки, или лучи весеннего солнца, первый раз падающие на лицо. На вора обрушились воспоминания о том, как крадешься по крышам или взбираешься по стенам к полуприкрытому окну – и вдруг понимаешь, что тебя заметили, что только удар сердца отделяет ночную тишину от крика и переполоха, поднятого какой-то проклятущей, страдающей бессонницей бабищей. Это было именно такое чувство – ставящее волосы на затылке дыбом и наполняющее вены льдом.

Он не удивился бы, когда б над гладью озера разнесся вдруг обезумевший вопль.

Но царила тишина. Всеохватная и – сравнение банальное, но лучшего он найти не сумел – гробовая. В камышах не щебетали птицы, рыбы не кружили у поверхности воды, ветер не морщил глади. Словно озеро было заклятым.

И тогда кто-то кашлянул у него над ухом – и заклинание рассыпалось. Зашумел ветерок, плеснула рыба, утки выплыли из камышей и, увидев людей, поднялись в воздух.

– Большинство людей именно так это и ощущает. Его присутствие. Словно ничто другое не важно. Но ты должен помнить, что бóльшая часть происходит в твоей голове. Они, – Гуалара указала морщинистым пальцем на птиц, – обладают слишком слабым разумом, чтобы заметить Силу, в тени которой они живут.

– То есть как? – Альтсин наклонился и погрузил ладони в воду. Та была холодной и чистой. – Вьют гнезда в ухе бога, строя их из волос, вырванных из его бороды?

– Именно. А мне порой кажется, что мы от них почти не отличаемся. Пойдем. Лодка плывет.

Лодка была сооружена из древесины, что происходила, пожалуй, из по-настоящему векового анухийского дуба, поскольку только старые деревья имеют такой насыщенный цвет. Красивый красный оттенок отражался от поверхности воды, когда лодка бесшумно плыла в их сторону. Альтсин прищурился, поглядывая на нее подозрительно. Его не удивило, что лодка плывет сама: в здешних местах вообще мало что могло вызвать его подозрительность, но что-то было не так с ее пропорциями. Только когда она чавкнула дном о прибрежный ил, он понял, что не так. Он увидел долбленку, выполненную из целого ствола без использования железа, смолы или пакли. Безымянный ремесленник сделал все, чтобы придать ей вид настоящей лодки, включая лавки и имитацию досок корпуса. Проклятие – да он даже посвятил время тому, чтобы обозначить символические головки гвоздей. Тонкая работа.

– Изрядно же дерева перевели на эту лодку, – проворчал Альтсин, внезапно охваченный иррациональным нежеланием всходить на ее борт. – Не жаль было?