Память всех слов

Два слова выбились из этого словотока и зазвенели у него в голове, словно противотуманный гонг. Благословение и знак.

– Какой знак?

– Дурвон, знак Сломанного Меча. Татуируют его верным на левом предплечье. Примерно, – главарь воров расставил пальцы, – вот такой величины.

Звон переродился в грохот. Мерный, становящийся сильнее с каждым ударом сердца. Вор прищурился и с усилием улыбнулся:

– Люди позволяют, чтобы им делали нечто подобное?

– Татуировку? – пожал плечами Север. – Ее многие носят. Меч Владыки Битв якобы приносит удачу в битве, как ладони Матери хранят в болезни, а Песочные Часы Эйфры помогают при игре в кости. Такой знак – это пустяк, но притом позволяет наполнить пустое брюхо, согреться в ночи и вылечиться даром. Конечно же, вербуя людей среди бедняков, Храм вырывает их из-под власти Лиги. Естественно, если верить слухам.

Альтсин сообразил, что Райя внимательно к нему присматривается. Со странным выражением на лице.

– Слухи стоят не много, – откашлялся он и прохрипел: – А информация? Та, за которую я уже заплатил?

– Я нашел твою ведьму. Аонэль. Вернее – Аонэль Тамарэ из клана Вырхх племени гхамлаков. Несколько лет назад ее мать-колдунья исчезла при странных обстоятельствах, а потому, как говорят в племени, девушка взяла с собой несколько родственников и поплыла на континент. Якобы, когда вернулась, душа ее матери появилась в родовой усадьбе и повелела дочке стать своей наследницей. Рассказ этот подтвердили несколько человек, в том числе из племени сивхеров, а те испытывают к гхамлакам по-настоящему сеехийские чувства. Делают себе четки из зубов врагов, – добавил Север не пойми зачем.

– Что-то непохоже, будто у тебя были проблемы с тем, чтобы добыть информацию.

– Напротив. – Север поерзал на стуле, наклонился, упер локти в стол. Похоже, они переходили к делам. – Все это произошло несколько лет назад, а с того времени гхамлаки, сивхеры, оомны, к’вараси, шаваари и полдюжины прочих племен, занимающих северную часть острова, провели шесть больших и с пару дюжин малых войн. Можно было бы написать сто книг толщиной с эту вот, – он махнул в сторону томины на столе, – рассказами об их геройстве, отваге, ловкости и чести, как и о том, какой подлой, коварной, трусливой и лживой была вторая, третья и четвертая стороны. История какой-то там девки, поплывшей на континент искать собственную мать, не может и сравниться с рассказами о Гангоре из логгов, который собственными руками поймал, обезоружил и связал десятерых гхамлакских воинов, после чего вырвал у каждого из них по два передних зуба и отпустил на свободу, чтобы каждый кусок пищи напоминал им об их позоре.

– И как же ты ее нашел?

– Благодаря истории о парне, который поплыл со своей сестрой по крови в какой-то далекий город и украл там большой меч. В городе была башня высотой в сто человек, которая пылала ночью. Этот случайный рассказ оказался услышан в корчме от пьяного молодого воина. А на побережье есть лишь один город, в котором почитают Меч Владыки Битв и в котором стоит самый большой приморский маяк. А потом все пошло быстро. Один кувшин вина. Аонэль? Да, Аонэль. Второй кувшин. Она искала кого-то из своих? Искала мать. Третий кувшин. Вернулась в Амонерию? Да, она в…

Райя хищно улыбнулся:

– Остальные деньги. Сейчас.

Альтсин вынул пузатый кошель и молча смотрел, как лысеющий книжный червь высыпает монеты, пересчитывает их, проверяет каждую отдельно. Альтсин не чувствовал себя оскорбленным. Предводитель гильдии воров, который доверяет своим клиентам, не стоил бы и обрезанного медяка.

– Получается, ты получил информацию благодаря удаче? – спросил вор, пока Райя считал.

– Госпожа Судьбы помогает тем, кто сам себе помогает. Если бы я не разослал так много людей на поиски, тот молодой воин мог бы вернуться к себе и уже никогда не появиться в Камане. Но да, Слепая Девица показала мне пальцем. – Север улыбнулся зло, сгреб золотые монеты в кошель и добавил: – Хотя и не уверен, была ли она благосклонна и к тебе.

– Говори.

– Твоя Аонэль стала Черной Ведьмой гхамлаков в долине Дхавии. Она служит Древу Предназначения и является Голосом Оума. Ты никогда не доберешься до нее, даже в монашеской рясе.

Указал на дверь:

– Рад был работать с тобой, но мое время бесценно. Если захочешь найти еще кого-нибудь – ты знаешь, где меня искать.

Интерлюдия

Метла. Пепел. Работа.

С предыдущего собрания в этой комнатке миновал день, а может, три, а может, и десять. Мужчина этого не знал. Никогда он не был хорош в подсчете времени. На этот раз первой появилась Китчи, пестрая, непокорная, вечно радостная и раздражающая Китчи. У Владычицы Судьбы, пожалуй, был нелучший день, когда она выбрала в качестве слуги именно Китчи.

Она ворвалась в круг перед одиннадцатью каменными тронами и закружила, шумя юбками и шалями да рассеивая вокруг перезвон колокольчиков. Пепел, который слуга уже успел смести в несколько кучек, подлетел вверх и затанцевал вместе с нею.

Раздражающая.

Она уселась на одном из каменных тронов, поджав ноги и выставив на обозрение щиколотки, увешанные серебряными цепочками.

Улыбнулась.

Ему.