Память Земли

— Лизка реальная подруга, только оцифрованная, сечешь? — радостно пояснил Леша.

— Да, — пояснил Корольков. — Елизавета Петровна наш инженер, согласилась участвовать в эксперименте по перенесению сознания в код. Это не просто копирование алгоритмов поведения, а именно перенесения ее нейронных связей в виртуальное пространство. По сути, она практически та же личность. Мы даже смогли эмулировать ее ощущения тела. Мы точно не знаем, но она говорит, что может чувствовать и тепло, и холод, и даже нахождение тела в пространстве. Понятно, что все это условно, но все же.

— Неужели это было возможно?

— Да, именно наши ученые смогли это сделать. Теперь, как ты понимаешь, мы будет доверять цивилизацию не бездушной машине, а практически живому человеку, у которого есть и сострадание, и чувство меры, и самоконтроль.

— Допустим, — подумав, ответил Артем. — Хотя я и не очень верю в человечность любого машинного интеллекта, но допустим. Но у человека есть другая неприятная особенность — он может сойти с ума.

— Только не Лизка, — снова улыбнулся Леша, — ее мозги стабильны и не могут быть органически повреждены.

— Похоже, вы уже все решили, да? — горько усмехнулся Артем. — Мне вы зачем все это рассказываете? Хотите отправить меня восстанавливать связь?

— А кого еще? — строго посмотрев на пилота, ответил Корольков. — Космонавтов с твоим опытом у нас больше нет. Учить новых нет времени, да и где их найти — здоровых, молодых и способных преодолевать трудности. Раньше бы мы отправили робота, но эти технологии без машинного обучения не работают, а людей, которые раньше управляли космическими аппаратами, у нас больше нет.

— А как же Стрельников, Косицын, Арбызов?

— Ты же знаешь, как теперь с медициной, — опустив голову, сообщил Корольков. — Антибиотики работают все меньше. Осталась пара человек, которые еле дышат, да и те одной ногой на том свете. Есть несколько молодых пилотов, но у них неизлечимый СДВГ, и они могут угробить себя даже на велосипедах, а тут сложная техника. У нас нет второй попытки. Все возможные ресурсы страны вложены в один космический полет.

Артем посмотрел в окно. Там, вдали, десятки работников космодрома строили площадку для запуска ракетоносителя.

— Нет, — сказал он.

— Тема!

— Нет. Я не буду рисковать своей жизнью ради машинного интеллекта. Это и в обычное время было рискованным предприятием, а теперь, когда утеряны алгоритмы запуска, нет достойной подготовки персонала, отсутствует необходимое оборудование… это самоубийство. Кто позаботиться о моей жене и дочери, если меня не станет? Вы? Или, может, вот этот паклатый? Нельзя склеить разбитую кружку, и вы ничего не измените.

— Ты можешь спасти весь мир! — видя, что пилот собирается уходить, выкрикнул Корольков.

— Какое мне дело до мира, — ответил Артем. — Моя семья и мой дом — вот мой мир. И я очень стараюсь его сохранить. А вы, вместо того чтобы разбазаривать оставшиеся ресурсы, лучше бы занялись прикладными вещами. У нас не хватает продовольствия, лекарств, нормальных производств и даже теплой одежды. Но вам ведь тоже плевать на этот мир и на его потребности. Вам хочется повернуть время вспять и поиграться с любимым детищем. А ну еще стать спасителем человечества, чтобы впоследствии держать его на коротком поводке. Ведь тот, у кого будут ключи от искина, тот фактически и будет управлять миром.

— Ты не прав, — сказал начальник космодрома.

— Конечно, а мы все живем в новом дивном мире, без болезней, голода и прочих бед. Потому что я не прав.

— Людям свойственно ошибаться, Артем. Но мы всегда исправляем свои ошибки.

Последние слова Королькова звучали уже за спиной уходящего пилота. Тот не собирался больше спорить. Он просто хотел побыстрее вернуться домой.

Бывший дачный поселок, превратившийся в убежище городских жителей, стал полноценной деревней. Кто-то разводил скот, кто-то занимался обработкой дерева, кто-то шил одежду. Серега Климов работал на грузовичке. Он привозил в единственный магазин продукты, иногда отвозил людей в город, но чаще работал как водитель скорой помощи, в которую превращалась его весьма потрепанная грунтовыми дорогами «Газель». Сейчас он вез продукты, подвозя знаменитого пилота Артема домой. С новостями тоже было туго, поэтому такой компании Серега был рад.

— Ну что там, в космосе? — спросил он, когда Артем занял пассажирское место.

— Марсиане митингуют, — ответил пилот. — Жалуются на условия работы. Говорят, что в отличие от землян, работают на тридцать семь минут дольше.

— А по КЗоТу как? — серьезно спросил Климов.

— Серег, это шутка была. Какие марсиане?

— Ну, мало ли. Что мы в этой деревне знаем. Помню, по новостям все рассказывали, что вот-вот на Марсе будем строить колонии.

— Не, потом передумали.

— Да?