Памяти Луиса Сернуды

По мере того как одна за другой обрываются духовные нити, связывающие поэта с его родиной, первоначальная ностальгия превращается в озлобленность. Тогда как товарищи по изгнанию (включая пуриста Хорхе Гильена) и новое поколение испанских поэтов (Селайа, Блас де Отеро, Эухенио де Нора и др.) сохраняют веру в грядущие светлые перемены и будущее возрождение своей страны — веру, благодаря которой они рассматривают итоги гражданской войны как временное поражение в ходе непрекращающейся битвы, чей исход не решен еще окончательно, — Сернуда, стараясь проникнуть в суть явлений, с присущим ему пессимизмом приходит к выводу, что «нанесенный ущерб — беда не вчерашнего и не сегодняшнего дня: возместить его не удастся никогда». Отвергая возможность скорого и победоносного сражения, которое, по убеждению его соотечественников в Испании и за ее пределами, обусловлено и оправдано самим ходом исторического развития, он, окруженный одиночеством, пытается выбраться из-под обломков крушения той эпохи и того общества, чьи обычаи, мораль и веру безоговорочно осуждает. Постепенно горечь в стихах поэта перерастает в проклятия — поневоле патриотические по сути своей, хотя современные критики полагают иначе. Проклятия эти звучат особенно дерзко, если принять во внимание, что начиная с 1950 года политика оказывает все большее влияние на нашу поэзию, превращая ее в боевое оружие тех писателей, которые провозгласили своим кредо солидарность с народом и веру не только в необходимость, но и в возможность революционных перемен. Единственный голос, диссонансом звучащий в общем хоре, принадлежит, как всегда, Луису Сернуде:

Вокруг по-прежнему царят лишь ненависть глухая,
Лишь жажда разрушений и несносных
Испанцев вечно преполняющая желчь.
Испанец, если не родился сыном дона,
Всегда озлоблен и этом мире,
Где жалкие людишки только лишь и знают
Насмешки, оскорбленья и животный страх
Пред тем, что озаряет темные слова
Невидимым живительным огнем…

(«Смерть поэта»)

И это — алчная родина-мачеха,
Взамен за кровь, за жизнь, за тяжкие труды
Дающая забвенье и изгнанье.

(«Вечерняя река»)

Земля, что родила тебя лишь для того,
Чтобы затем отвергнуть…

(«Рожденный в Сансуэнье»)

В заключительных поэмах из сборника «Развеянные химеры» сквозит уже откровенная враждебность по отношению к Испании и ее народу:

Он был дарован мне в недобрый час —
Язык ваш, на котором я писал и говорил всегда…
Со временем вы повторите то, что сделали уж раз,
Изгнав меня и все, что я свершил,
Из вашей памяти и сердца навсегда…

(«Соотечественникам»)