Читаем Памятка полностью

Ах, Париж!..Не зря гостила:Модно — не под ремешком,—Вольно! — серая холстинаС шеи до́ полу — мешком...Дорого, да не дорожеДорогих! Зато — наряд!На тебя профан-прохожийОборачивает взгляд.Гордая идешь. С усмешкойГения среди невежд.Нравится большая слежкаГлаз — ценителей одежд.Все глядят — и я не рыжа:Погляжу! И даже вследОбернусь...На «крик Парижа» —Эхом — быль из детских лет....Наволочку сняв с подобияПодушонки (ватный пласт),Мать, на пожне день отробив,Ночью что-то шьет на нас.Поутру, сияя взглядом,Мама вырядит меняВ платьице. («Гляди, как ладно!Длинно? Так не на три дняСшито! Вырастешь — и впоруБудет! В портне сурово́мВ садик выходишь, и в школуПобежишь — куда с добром!»)Садик — ясельная няняСквозь ребячий шум и гамНа меня с презреньем глянет...(Показалось? Или — впрямь?)И вчерашняя подружка,Рот от пальца опростав,Возопит: — Пришла старушка!Дайте ей ради Христа!Оглянусь, не понимая,На́ двери: старушка где?Не поверив, что сама я —На безжалостном суде...Глубоко сглонув обиду,Облюбую уголокПотемнее. И не выйдуС хороводом на лужок.Вызвав нянину досаду(«Будешь слушаться, аль нет?»)Я за общий стол не сядуНи на завтрак, ни в обед.Подобрав рукой оборкуС бледно-розовой каймой,Проберусь я по задворкамПоздно вечером домой.И сниму я это платье,И в горячке упаду,И ни разу больше в садик —Хоть убейте! — не пойду....А ведь платье-то красиво,Если в нем теперь не я...Ах, какое вам спасибо,Чужедальние края!<p>СЫНУ</p>Глазоньки твои зоркиеВысмотрели: ушла!Слезоньки твои горькие —Как я тебе нужна!С сердцем, тревогой вспоротым,С шепотом: «Сын, сынок!» —Рысью бегу по городу:Хлеб, молоко, сырок...Что-нибудь витаминное...Сладкое что-нибудь...Маленький мой, любимый мой,Вот она — я! Забудь,Что не была! ПривиделосьЭто тебе во сне!...Мокрая прядка выбилась,Веки — зари красней.Буду слезинки смахивать,Греясь твоим теплом,Будут рыданья встряхиватьТельце, как дальний гром:Реже, слабей... и рученька,Чуть побледнев, замрет.Ну, прокатилась тученька!Можно смотреть вперед....Стирки у нас накоплено.(Мыло — забыла!!!)Да,Есть ли у печки топливо?Надо добыть. АйдаСнова в постельку слезную!Вздрогнешь, открыв глаза...Рядом я, милый, возле я!...Нет, не прошла гроза.Вырастешь.И однажды я(— Спой! — ты попросишь сам,Песню, где дуб-бедняжечкаРекрутом на часах!)Песню спою о дереве,Как о тебе, спою...В песню ли так уверовав,Вспомнив ли боль свою(Что испарилась начисто,Думалось, как роса),Ты, кремешок, расплачешься...Нет, не прошла гроза.<p>□ □ □</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература