Памятка

А дома снова та же блажь.

Угомонил обоих за год —

Отца и мать. Теперь — один.

А есть и пить, однако, надо...

Стучится в ворота добротного, но запущенного крестьянского дома.

Голос:

Чего колотишься? Входи!

Председатель (входя)

Ну как сегодня, на коне ли?

Одинокий (лежа на кровати)

Не, не, хозяин, — под конем!

Председатель

Так посчитай: семь ден в неделе,

А ты не робил ни в одном!

Чем дальше будешь прониматься?

Одинокий

Уж тут забота не твоя.

Председатель

А в пастухи не хошь наняться?

Отец-то пас...

Одинокий

Отец — не я!

Председатель

Известно дело. Я ж — с понятьем.

Спросить. Насильно не попру.

Но, говорят, все люди — братья,

И человек другому — друг.

Так я по-дружески, по-братски:

Мол, жив ли? Есть ли закурить?

(Вертит цигарку.)

Табак теперь пошел дурацкий!

Я самосад люблю палить.

(Одинокий садится, тоже закуривает.)

Председатель

Осиротел ты, парень, кругом...

Оно, любому доведись —

Конечно, туго! как не туго! —

И сон не в сон, и жизнь — не в жизнь.

Ну, как! Бывало и со мною:

Дадут в районе строгача —

Сорвусь, напьюсь, ругнусь с женою,

Других обижу сгоряча —

Пошло-поехало! Хоть в петлю

Потом — бывает — полезай...

Народ у нас не привередлив,

Но зря его не истязай —

Обидится! И не воротишь

Потом доверия вовек.

Не объяснишь: мол, по работе ж,

И нас, мол, жгут же... Человек,

Который не руководящий,

А — пахарь, сеятель и жнец,

В игре с «передаваньем дальше» —

Не окончательный венец.

Бывало, раньше, на вечорке:

Усядемся во всю длину

Скамьи — парнишки там, девчонки...

Я — первый — что-нибудь шепну

Соседу, он — другому то же,

Тот — третьему... а третий — глух!

И так, бывает, непохоже

Последний выскажется вслух,

Что с первым близко не стояло!

Но в том и перец, в том и смех!

Потом вечорка выявляла

Тех «глухарей», — чей, значит, грех,

Тому присудят наказанье...

И в наших нынешних делах

Бывает, сверху указанье,

Пока до нас доходит, ах,

Какие терпит измененья!

А кто ответчиком? Земля!

И что ей наши извиненья,

Когда пустым-пусты поля

Под привередливой южанкой:

Не сорт! А труженику — стыд!

Куда глаза глядят, сбежал бы!

И — кто с ногами, тот бежит...

Себя спасает — не спасает,

Тут дело личное: не трожь!

А землю отчую бросает:

Сама, земля, живи, как хошь!

Она, понятно, обойдется:

Ольхой ли, елкой — зарастет,

Цветком веселым улыбнется,

Весенней птахой запоет.

И хоть ты плачь под это пенье,

Хоть тоже в песне надсадись,

Но у нее долготерпенью

И всепрощенью — научись!

Не кто иной — она нам матерь

Всеобщая! Не отвергай,

И все воротишь, что утратил...

(Помолчав, устало.)

Так не пойдешь пасти?

Одинокий

Давай!

(Председатель уходит.)

Одинокий (под окном Конюшихи)

Эй, конюх, мне лошадку нужно!

Конюшиха (появляясь в окне)

Какого лешего орешь?

Одинокий

Пардон! Я — вежлив и послушен!

Конюшиха

Не барин: надо — сам возьмешь!

Одинокий

Возьму, возьму, за ради бога!

На вязке? где? какого взять —

Сбела, срыжа иль вороного?

Конюшиха

Любого можешь выбирать!

(В сторону.)

Ни одного на вязке нету!

Куда ушли — ищи-свищи!

Вечор в овсе бродили где-то,

Сегодня, может, где во ржи...

А я в такую рань да мокреть

Искать — ловить не побегу!

(Елейно — Одинокому.)

Они — близенько, в подугорье,

У озерины, на лугу...

3

Одинокий (блуждая по лугу в тумане)

Хитра карга — «у озерины»!

А озерине нет конца!

Я в этом царстве комарином

Единственный, похоже, царь.

(Ловит на шее комара, ему)

Хочу — казню, а пожелаю —

Помилую... Лети, лети!

(Натыкается на старый вывороченный пень.)

Хоть эту бяку оседлаю,

Раз рысаков не смог найти!

(Садится на пень верхом.)

Но-но! Скачи, да порезвее!

Пора работать, старина!

...А председатель — жук! Уверил,

Что жизнь моя еще нужна

Для дела... Как я стал наивен!

Соломинку метнули — рад!

На этот пень — хоть майский ливень,

Хоть громы молнии, хоть град

Обрушь — зеленым не займется!

А тоже где-нибудь шумел,

Не помышляя, что придется

Так оказаться не у дел.

Где ж, старина, златая крона

Твоя, и твой могучий ствол,

И та проворная ворона,

Которой ты и кров, и стол

Давал, и ветви для гнездовий?

Их нет! И им уже не быть!

...А все же вредно для здоровья,

Друг, вверх кореньями ходить!

(Встает, ходит вокруг пня.)

Воскреснуть — ясно, не воскреснем,

Но — встанем прямо! Примем вид

Былой. Давай-ка, батя, вместе....

(Налегая на пень плечом.)

Эй, ухнем! Раз-и-два!

(Пень тяжело переворачивается на основание.)

Стоит!

Чего коренья раскорячил?

Ты стой как следует, путем!

Давай мы корни в землю спрячем!

Тогда уж все — не упадем!

(Кое-как зарывает корни обломком доски.)

Ну, встал, так стой, брат, до победы!

А мне пора. И так с тобой

Подзатянули мы беседу...

(Оглядываясь.)

А где ж мой рыжий-вороной?

Эй, тпру-тпру-тпруси, Карько-Рыжко!

Подайте голос, где вы тут?

(Свистит, ждет.)

Дурак! Они-то ведь — с умишком,

И сами в руки не пойдут.

А мой желудок просит пищи...