Памятная записка

В пыли, позади здания, остались глубокие борозды, как будто здесь волокли что-то тяжелое. Ретиф последовал вдоль них через двор. Борозды исчезли под стальной дверью склада.

Ретиф огляделся по сторонам. Сейчас, в среднем часу четвертого цикла, рабочие вповалку лежали на краю пруда для освежения, погрузившись в свою сиесту. Достав из кармана Универсальный Инструмент, Ретиф испробовал на замке разные насадки, и тот, щелкнув, открылся. Землянин тихонько приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы войти.

Перед ним вырисовывались сваленные в кучу тюки. Включив крошечную лампочку на рукояти УИ, Ретиф осмотрел эту кучу. Один тюк, кажется, не вписывался в общую картину, и на полу перед ним слой пыли имел явные следы нарушения. Он сунул фонарик в карман, взобрался на тюки и заглянул в лежащее за ними кольцо каких-то узлов. В кольце этом лежал пожилой замшелец — на его голову был натянут тяжелый мешок, плотно привязанный веревкой. Ретиф спрыгнул к нему, перепилил прочную веревку и осторожно снял мешок с головы старца.

— Это я, старина, — сказал он. — Любопытный чужеземец. Сожалею, что втравил вас в это.

Старик замолотил узловатыми ногами, слегка покачнулся, а потом упал обратно на спину.

— Проклятье колыбели, что укачивала их во младенчестве, — прогромыхал он. — Только поставь меня на ноги, и я доберусь до этого сопляка Слока, даже если он сбежит в грязь на самом дне моря Страданий.

— Как мне вывести вас отсюда? Может, мне лучше позвать кого-то на помощь?

— Нет. Здесь кругом эти вероломные юнцы, — отверг его предложение старый замшелец. — Это будет стоить тебе жизни.

— Сомневаюсь, что они зайдут так далеко.

— А то нет! — почесал шею замшелец. — Посвети-ка сюда. Если бы не прочность моей шкуры…

Ретиф направил луч света на дубленый загривок. Рваный порез окружало большое пятно густо-пурпурной крови. Старик тихо рассмеялся. Звуки его смеха походили на кашель тюленя.

— Они обозвали меня предателем. Долго они пилили меня — понапрасну. А потом связали и бросили сюда. Они думают вернуться с оружием и завершить свое грязное дело.

— С оружием? Я думал, оно незаконно…

— Их злой гений — мягкотелый, — пояснил замшелец. — Будет снабжать горючим даже Огненного Дьявола.

— Снова гроаки, — призадумался Ретиф. — Хотел бы я знать, что они тут выуживают.

— И должен признаться, я сказал им о тебе — прежде, чем полностью понял их намерения. Я многое могу рассказать тебе об их делах. Но сперва, умоляю: блок и тали.

Ретиф нашел кран-балку там, где указал ему старик; подогнал ее на место и, зацепив край панциря, подтянул вверх огромного замшельца. Тот медленно поднялся, покачался, а затем шлепнулся на грудь. И медленно встал на ноги.

— Меня зовут Шатки, быстроногий, — представился он. — Мои самки — твои самки.

— Спасибо. А я — Ретиф. Мне бы хотелось как-нибудь встретиться с этими девочками, но пока давайте уберемся отсюда.

Шатки навалился всей тушей на гору тюков с бурыми водорослями, сметая их в сторону, словно бульдозер.

— Гневлюсь я медленно, — сказал он, — Но в гневе я неумолим. Берегись, Слок…

— Погоди-ка, — насторожился вдруг Ретиф и принюхался. — Что это за запах?

Он посветил фонариком, водя лучом по сухому пятну на полу.

Опустившись на колени, он тщательно обнюхал это место.

— Что за груз здесь хранился, Шатки? И, главное, где он теперь?

Шатки подумал.

— Тут лежали цилиндрические ящики, — вспомнил он. — Четыре штуки, крайне маленькие и выкрашенные в низкопробный зеленый цвет — собственность мягкотелых, гроаков. Пролежали здесь сутки. В полной тьме первого периода недоростки пришли с грузчиками и погрузили их на баржу «Мшистый Камень».

— Судно для ОВЛов[1]. А кому черед воспользоваться им?

— Не знаю. Но какое это имеет значение? Давай обсудим перемещения груза после того, как я сведу счеты с определенными малолетними паскудниками.

— Нам лучше выяснить сперва про ящики, Шатки. Мне известно только одно вещество, которое перевозится в цилиндрических контейнерах и пахнет именно так, как та блямба на полу. Это титанит: самая мощная из неядерных взрывчаток.

* * *

Бета уже заходила, когда Ретиф, вместе с пыхтящим по пятам за ним Шатки, подошел к будке часового у трапа, ведущего в роскошные каюты официальной государственной баржи «Мшистый Камень».

— Знамение времени, — заключил Шатки, заглянув в пустую будку. — Здесь должен стоять караульный, но я его не вижу. Несомненно, уполз поспать.

— Давай подымемся на борт и поосмотримся.

Они взошли на корабль. В полном безмолвии горел мягкий свет. На полу, почти сразу у входа, стоял грубо сколоченный ящик, рядом валялись катки и рычаги — явно диссонансная нота в приглушенной роскоши интерьера. Шатки порылся в содержимом ящика.

— Любопытно, — проговорил он. — Что это означает?

Он выудил испачканный замшельский плащ оранжево-зеленого цвета, металлический браслет и пачку бумаг.

— Оранжево-зеленый, — пробормотал себе под нос Ретиф. — Чьи это цвета?

— Не знаю… — Шатки взглянул на браслет. — Но вот тут что-то написано.

Он передал металлический обруч Ретифу.