Памятник Бешеной Пехоте

      … Чечен, шедший первым, выхватил сразу три очереди и согласно своему плану стреляю ему по ногам, Елка с другой стороны разнес ему голову, а Мороз, недолго думая, всадил ему очередь в спину. В следующую секунду я моментально оглох - со стороны кустарника не дальше чем с десяти метров от Мороза по нам ударило не меньше двадцати стволов! Ни поднять головы, ни высунуться из-за дерева нет ни какой возможности. Я в ужасе несколько секунд наблюдаю, как надо мной отлетает кусками кора и сыпятся ветки. Твою мать! Похоже, это не те, кого мы ждали, уж больно их до хрена! Затем огонь потух, и пошла волна атаки, чечены (явно не дети, знают чего делают) скачками от дерева к дереву пошли на сближение. Очередь пулемета Гарика заставила их залечь, но ни о какой контратаке не может идти и речи, нереально даже сменить огневую позицию!

В следующее мгновение все поменялось - “чехи” перенесли огонь хрен знает куда, а из кустарника вдруг выскочил Пашка. На одном плече у него весит пулемет, а на другом - Прист. Левой рукой он поддерживает Приста, а с правой короткими очередями с автомата стреляет себе под ноги по лежащим “чехам”. Сбив волну чеченской атаки и добежав до Связи, Пашка выхватывает пулю в горло, и, упав, бьется в судорогах. За то очухавшийся Прист орет благим матом:

      -Я их посчитал! Их больше сорока пяти человек, это сколько я видел! И в лесу кроме этого еще есть!!!

В неожиданно наступившей тишине крик Приста прозвучал как приговор. Связь, помолчав, тихо добавляет:

-И рация сдохла, лучше не придумаешь, полный пиздец.

-Прист, ты почему не стрелял?

- Задремали мы немного, а когда увидел их, идущих от моста, решил что это свои, по тому и не стрелял. А потом, когда на поляну сороковой вышел, а за ним еще вылезали - понял что это “чехи”, только часть их уже мимо прошла… Нас они не заметили, мы в листья зарылись. Я не знал, что делать, они прямо по нам шли. Вы как начали стрелять мы тоже очередь дали, но нас тут же гранатой накрыло, дальше смутно все. Помню только Пашка крикнул: «Бежим!» Меня в охапку схватил, мы прямо по “чехам” и побежали…

      Пашка лежит без сознания, но с открытыми глазами, уставился в небо и улыбается. Смотреть на него жутковато. У Приста две дыры в спине и одна в правой ноге чуть ниже задницы… Подал голос Мороз:

-Может сваливать пора?

Ответить ни кто не успел, залпом грохнули гранатометы, оглушительно задолбили не меньше трех пулеметов. От моего многострадального дерева ощепился большой кусок и улетел в овраг. От ствола осталось метра полтора, остальное упало поперек полянки. “Чехи” пошли во вторую волну, только теперь кроме атаки в лоб, они двинули и справа по оврагу. Это уже хреновей некуда, понимаю, что как только проползут по склону оврага, наступит конец игры, будем все как на ладони. И сделать ничего не сможем, ибо, не то что сменить позицию - отползти на пол метра от спасительного дерева не реально, настолько “чехи” близко и настолько плотный огонь! Не высовываясь из своего укрытия закидываю склон гранатами Ф-1, и после четвертого взрыва поползновения с этой стороны вроде прекратились, да и вообще похоже атака пошла на спад. Не знаю, какие потери у “чехов”- видно только, что рядом с Морозом валяются четыре жмура, да плюс трое на виду после первой атаки, а сколько еще в кустах - не видать, но должны быть у “чехов” еще убитые и раненые, плотность огня уже не та, что была в начале атаки. Видать, ангелы нас крышуют очень сильные - Елка в руку выхватил осколок, а так все целые, только глушеные сильно. Но ситуация патовая - “чехам” вперед не пройти, пока нас не завалят всех. Уйти они тоже не могут, по их правилам (давно уже замечено) они должны всех своих убитых с собой унести, но чеченские жмуры валяются в трех-десяти метрах от нас, и забрать их “чехи” возможности не имеют, пока мы не отойдем. Мы же свалить возможности не имеем, ибо как только куда-нибудь двинемся, тут же попадем под огонь почти в упор, плюс у нас на руках “двухсотый” и два ”трехсотых”. К нам на помощь почему-то никто не спешит, Гюрза с остальными пропал в лесу, как и не было…