Памятник Бешеной Пехоте

- Да ну долго! Как история показывает, уж чего-чего, а плодиться и размножаться они быстро умеют, ни в пример нам.Пять-шесть детей в семье это ни хрена не показатель.

В нашу воронку запрыгивает Кобра, у них в соседней яме шло совещание офицеров.

- Расклад такой, сейчас взрываем танк и уходим отсюда с концами. Первыми идут “гусары”, потом следом за ними пехота, две роты. Идем к реке, проводим разведку, на ночь ставим засаду у брода. Утром переходим мост и днем мы должны быть в Бамуте.

- Спать когда будем?

- В Бамуте отоспимся! Еще вопросы?

Вопросов больше не возникает. Новость про то что, первыми будут шагать “гусары”, лично меня радует несказанно, приключений на сегодня выхвачено выше крыши. Думаю, что еще одного встревания мне будет достаточно, чтоб остаться идиотом на всю оставшуюся жизнь. В конце концов “гусары” здесь самые крутые, как ни как спецназ ГРУ, следовательно, им и карты в руки! Не радует, что опять поспать не удается, хотя при всем желании наверно и не получится уснуть, весь как один сплошной комок нервов… Ну да и хрен с ним, после смерти отоспимся, а пока что нам предоставляется невиданная честь, первыми войти в Бамут!

***

Солнышко к закату, в лесу темнеет, и мы выстраиваемся на дороге. Оглядываю строй - ёпти, да нас тут не меньше полторы сотни, сила… Впереди, отдельной бандой, не перемешиваясь с нами шестнадцать бойцов 876 роты специального назначения главного разведуправления, “гусары”, два офицера, прапор, остальные солдаты-срочники. Смотрят на нас сверху вниз, супермены чего тут скажешь. Ну, поглядим, какие вы в деле. За нами строятся родные “бешеные”, третий батальон пехоты. В давнем споре - кто же все же безбашаней и ебанутей, второй батальон или третий, чемпион так и не определился, одни стоят других. Но как не крути, с ними по лесу гулять всяко уютнее, слава о них гремит везде, где они пройдут огнем и мечом.

      Взрыв превратил танк в груду бесполезного железа и служит нам сигналом к началу движения. Идти за “гусарами” оказалось довольно таки тяжело. Спецназ спецназом, но в лесу они гости случайные, на каждый шорох и треск залегают, занимают круговую оборону, высылают вперед дозор и пока не убедятся, что все путем, с земли не поднимаются. Работают как в кино - сигналы на пальцах, у каждого свой сектор обстрела, все прикрывают друг друга. Красиво, но заебно! Мы то в лесу, как дома и видим, что, во-первых, это напрасная трата сил, во-вторых, мы до полной темноты до реки не дойдем, а проводить разведку в условиях кавказкой ночи ( когда вытянутую руку не видать) не получится. После, кажется, сотой остановки начинается бурчание. Первый психанул Димыч. Его окающий вопль на весь лес, заставляет всех забиться в нервном смехе:

- Епона бога душу, селезенка, сердце, печень мать!!! Мы долго тут будем физкультурой заниматься!? Хули вы валяетесь, нет тут ни кого! Через полчаса окончательно стемнеет, мы чего, тут на тропинке ночевать будем?

Спецназовцев это мало трогает. Поколебать уверенность в том, что они все делают правильно нереально! (мы же мабута и ни хрена не понимаем и не умеем, а их так учили)…

      Как и следовало ожидать, к Фортанге мы вышли в полной темноте. В свете луны и звезд обнаруживается интересная картина. Где то в километре (или даже ближе, в темноте не поймешь)- высота, на вершине которой видны сполохи трех стреляющих точек и слышен шум работающих минометов, явно чеченских. Похоже, это те самые минометы, которые вчера нас гоняли по лесу. Гюрза расставляет людей:

- На высотку мы сейчас не полезем, только друг друга перевалим, разберемся с ними завтра с рассветом. Поэтому пехоте располагаться по низу склона, не подниматься и не стрелять. Всех кто будет пытаться спуститься с горы, или подниматься на гору, резать ножами.“Гусарам” залечь по берегу у брода. Разведке рассаживаться вдоль тропинки, по четверо у каждого дерева и глядеть во все стороны. Не стрелять, всех кто будет передвигаться по тропинке, резать ножами. Тишина полная! Спать попарно по очереди. Все, выполнять!

      Я, Макс, Шева и Снайпер облюбовали себе деревце на ощупь, расселись крестом и напрягли уши, ибо зрение напрягать стало уже без толку. Первыми подремать выпало мне и Шеви, но сон не шел. Сидя лицом к высотке, с вершины которой время от времени “чехи” долбили какие-то свои неведомые цели, я размышлял о том, что более насыщенного и сумашедшего дня у меня в жизни еще не было, да и вряд ли будет. Потом дикая усталость стала брать свое, и перед тем как вырубиться последней моей мыслью было что, вот завтра мы войдем в этот долбаный Бамут, и “легендарная” и “неприступная” крепость может и останется в памяти чеченцев “легендарной”, то уж всяко перестанет быть “неприступной”!

Бамут!

24 мая 1996 г.