Памятник Бешеной Пехоте

Всё это он говорит тихо, не отворачивая взгляда. И вдруг резко наклоняется ко мне, схватив мой автомат за ствол, пытается подняться. Стреляю, пуля попадает «чеху» в лоб, из затылка у него вылетают кровавые ошмётки, но, даже завалившись, он продолжает смотреть мне в глаза. Не сразу вспоминаю о чернобородом. Это ошибка…

…Удар в колено, дикая боль, нога отнимается до бедра, и я валюсь на землю. Первая мысль: «Сейчас добьёт…». «Чех» держит меня на прицеле и чего-то ждёт. Мой автомат валяется в шаге, в руках граната, как достал — не помню. Смерть от взрыва гранаты, как утверждают врачи — мгновенная и безболезненная.

Внезапно от мыслей о героической и красивой смерти отвлекает шевеление на тропинке. Колдун неспешной походкой с пулемётом наперевес идёт прямиком на «чеха» и, судя по улыбке, засады не видит. Кричу: Колдун, здесь «чехи»!» Поздно — с простреленной головой, всё так же улыбаясь, Колдун валится на землю. Хватаю автомат и стреляю по кустам, но там уже никого нет. По тропинке наш взвод карабкается в полном составе.

Первым взбирается снайпер, моментально засёк чернобородого, бьёт навскидку, и тот укатывается вниз. Похоже, что моя скоропостижная смерть откладывается. На высоте все наши, заняли круговую оборону. До Колдуна не доползти — он лежит на открытом, простреливаемом с двух сторон пространстве, бьют с высоты рядом и от сарая снизу. Находим пару дымовых гранат, под их прикрытием вытаскиваем Колдуна. Для него война закончилась, но хоть умер хорошо — спокойно и быстро, без мучений. Мне "чех" прострелил закреплённый на ноге нож разведчика, выходной раны не наблюдаю — пуля осталась где-то в ноге. Макс вкалывает мне промедол, боль отпускает.

Перестрелки идут уже по всему селу, видимо, пехота всё-таки вошла — уже неплохо. Наконец дождались самого острого момента — нас обстреляла наша же "шилка". Ощущения непередаваемые — кто попадал под такой обстрел, тот знает — дураком можно остаться на всю жизнь. Орём по рации, что здесь свои — реакции никакой. Макс решает залезть на дерево с сигнальным дымом. Пока лезет, по нему стреляют со всех сторон, но дело своё он сделал — "шилка" успокоилась. Когда спустился, обнаруживаем, что пуля разорвала ему штанину и разбила узел на косынке. Крайне редкое везение — счастливчик, блин. На высоте народу всё больше. Два огнемётчика из четырёх "шмелей" разрушили сарай внизу. На высоте рядом тоже мелькают свои — взвод "Лотос". Перестрелки затихают, похоже, что село наше.

…Меня и Колдуна на БМП везут обратно в Центорой. От других раненых узнаю причину задержки пехоты и колонны. Оказалось, что как только колонна двинулась, первый танк был подбит из гранатомёта. Попадание профессиональное — в пулемётное гнездо. Сорванный с места пулемёт пробил насквозь грудь командиру танка. "Чехи" нарыли ям по склону и замаскировали там гранатомётчиков. По одному они выпрыгивали из ям, делали выстрел и сбегали вниз, в овраг. После того, как сбили гусеницу с БМП разведки и подбили второй танк, колонна встала. Пехоте пришлось чистить склоны.

Всех раненых и убитых грузят в прилетевшую вертушку. Командир танка с пробитой грудью лежит на полу вертолёта и при взлёте из него начинает растекаться лужа крови. От вибрации по поверхности лужи идёт рябь. Только сейчас ощущаю дикую усталость и желание отрубиться. В голове крутится мысль, что смерть — это не страшная безносая старуха с косой, а, скорее, привлекательная симпатичная женщина…

Я улыбаюсь, смотрю на лужу крови, которая уже разлилась до моих ботинок, и вижу, как в ней отражается огромная кроваво-красная луна…

Выбор. 07.05.96 г. База 166 МСБр, населенный пункт Шали, республика Чечня.

…Своим видом она явно не вписывалась в окружающую обстановку. Она — мать одного из пропавших на пятом блокпосту срочников. Трое бойцов пошли за водой и не вернулись. Мать прилетела в Чечню, долго искала сына, нашла в Шали в плену. «Чехи» потребовали на обмен рацию и пять автоматов. Наш комбриг выделил, что просили и теперь она ждет обмена. Насколько я знаю «чехов» обмен вряд ли состоится, но она верит и ждет. Мне вертолета, похоже, ждать придется тоже долго, время есть, можно подойти, поговорить…

Я сижу на ЦБУ бригады, нагруженный под завязку оружием и боеприпасами и жду вертолет, который должен закинуть меня в район села Гойское. Где-то там воюет сейчас наша бригада и мой разведвзвод «Кобра». Я не виделся с пацанами больше месяца, с того дня, как меня подстрелили в Белгатое.

…Меня тогда через аэропорт «Северный» вывезли во Владикавказ, а утром, перед отправкой раненых в Самару, я встретил Валеру Пальца из отделения управления разведроты. Кличку Палец он получил после боя под Курчалоем, когда ему прострелили большой палец правой руки. На этот раз Палец словил пулю в живот. Он поведал мне о дальнейших событиях в Белгатое.