Памятники поздней античной научно-художественной литературы II-V века

Август также предлагал ему место своего секретаря, как это видно из следующего письма его к Меценату: "До сих пор я сам мог писать своим друзьям; но так как теперь я очень занят, а здоровье мое некрепко, то я хочу отнять у тебя нашего Горация. Поэтому пусть он перейдет от стола твоих параситов к нашему царскому столу, и пусть поможет нам в сочинении писем". И даже когда Гораций отказался, он ничуть на него не рассердился и по-прежнему навязывал ему свою дружбу. Сохранились письма, из которых я приведу в доказательство небольшие отрывки: "Располагай в моем доме всеми правами, как если бы это был твой дом; это будет не случайно, а только справедливо, потому что я хотел, чтобы между нами были именно такие отношения, если бы это допустило твое здоровье". И опять: "Как я о тебе помню, можешь услышать и от нашего Септимня, ибо мне случалось при нем высказывать свое мнение о тебе. И хотя ты, гордец, отнесся к нашей дружбе с презрением, мы со своей стороны не отплатим тебе надменностью". Кроме того, среди прочих шуток, он часто называл Горация чистоплотнейшим распутником и милейшим человечком.

Сочинения же Горация так ему нравились, и он настолько был уверен в том, что они сохранятся навеки, что поручил ему не только сочинение юбилейного гимна[779], но и прославление победы его пасынков Тиберия и Друза над винделиками[780], и для этого заставил его к трем книгам стихотворений после долгого перерыва прибавить четвертую. А прочитав некоторые его "Беседы"[781], он таким образом жаловался на то, что он в них не упомянут: "Знай, что я на тебя сердит за то, что в стольких произведениях такого рода ты не беседуешь прежде всего со мной. Или ты боишься, что потомки, увидев твою к нам близость, сочтут ее позором для тебя?" И добился послания к себе, которое начинается так[782]:

Множество, Цезарь, трудов тяжелых выносишь один ты:
Рима державу оружьем хранишь, добронравием красишь,
Лечишь законами ты: я принес бы народному благу
Вред, у тебя если б время я отнял беседою долгой.

Телосложением Гораций был невысок и тучен: таким он описывается в его собственных сатирах[783] и в следующем письме от Августа: "Принес мне Онисим твою книжечку, которая словно сама извиняется, что так мала, но я ее принимаю с удовольствием. Кажется мне, что ты боишься, как бы твои книжки не оказались больше тебя самого. Но если рост у тебя и малый, то полнота немалая. Так что ты бы мог писать и по целому секстарию[784], чтобы книжечка твоя была кругленькая, как и твое брюшко".

Жил он обычно в уединении, в своей сабинской или тибуртинской деревне: дом его до сих пор показывают около тибурской рощи. В мои руки попали также и элегии под именем Горация, и послание в прозе, где он как бы представляется Меценату[785], но и то и другое считаю неподлинным, потому что слог в элегиях груб, а в послании даже темен; а этот недостаток меньше всего свойствен Горацию.

Родился он в шестой день до декабрьских ид, в консульство Луция Котты и Луция Торквата[786]. Умер в пятый день до декабрьских календ, в консульство Гая Марция Цензорина и Гая Асиния Галла[787], через пятьдесят девять дней после смерти Мецената, на пятьдесят седьмом году жизни. Наследником своим он вслух объявил Августа, так как, мучимый приступом болезни, был не в силах подписать таблички завещания. Погребен на окраине Эсквилина, подле гробницы Мецената.

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ПЕРСИЯ

Авл Персий Флакк родился накануне декабрьских нон в консульство Фабия Персика и Луция Вителлия[788], умер за восемь дней до декабрьских календ в консульство Публия Мария и Афиния Галла[789]. Родился он в Волатеррах, в Этрурии, был римским всадником, но родством и свойством был связан с высшим сословием. Умер в своем имении на восьмой миле по Аппиевой дороге.

Отец его Флакк умер, оставив его сиротой на шестом году отроду. Мать его Фульвия Сизенния вышла после этого за всадника Фузия, но и его похоронила через несколько лет. .До девятнадцатилетнего возраста Флакк учился в Волатеррах, а затем в Риме, у грамматика Реммия Палемона и ритора Вергиния Флава[790].