Памятники поздней античной научно-художественной литературы II-V века

Упавший духом, дрожащий Александр добрался до своей палатки. Там, обняв мать, горько плача и виня ее во всем происходящем, он дожидался убийц. Между тем Максимин, которого все войско провозгласило Августом, послал военного трибуна и несколько центурионов, чтобы убить Александра, его мать и тех, кто стал бы оказывать сопротивление. Вбежав в палатку, они убили Александра вместе с матерью, а также тех, кто, казалось, был близок к нему и занимал почетные должности; лишь немногим удалось бежать и скрыться, но и их потом Максимин поймал и всех казнил.

Такой конец постиг Александра с матерью, которые четырнадцать лет властвовали[418], не вызывая упреков со стороны подданных и не проливая их крови. Не любивший убийств, жестокостей и беззаконий, Александр был склонен к благотворительности и человеколюбию. Правление его было бы действительно славно во всем, если бы не было запятнано сребролюбием и скупостью матери.

МАКСИМИН ФРАКИЕЦ

(VII, 1, 3, 7, 8)

1. Вступив на престол, Максимин[419] произвел большие перемены; используя власть для жестокостей и наводя ужас, он тихую и кроткую царскую власть старался сделать во всем похожей на тираннию, с досадой вспоминая, из какого крайнего ничтожества дошел до такого величия. От природы был он варваром как по своему характеру, так и по происхождению.

3. Его подвиги прославили бы его, если бы он не был так невыносим и так страшен для своих домашних и подданных. Что пользы от того, что он истреблял варваров, когда в самом Риме и среди подвластных ему народов совершались постоянные убийства? Что пользы, что он брал добычу и отводил в плен врагов, когда у своих собственных людей он отнимал имущество и оставлял их без одежды? Ведь доносчикам предоставлялась полная свобода, даже более того, их призывали снова поднимать старые, неизвестные, недоказанные дела.

7. Попав в рискованное положение[420], сенат в страхе перед Максимином делал все, чтобы привлечь на свою сторону провинции. Ко всем правителям во все концы были в качестве послоз отправлены члены сената и виднейшие всадники, были разосланы письма, разъясняющие намерение римлян и сената, убеждающие правителей заступиться за общее отечество и за сенат, а народы — повиноваться римлянам, у которых власть искони была народной и с которыми еще предки их состояли в дружбе, оказывая им повиновение. Итак, очень многие приняли посольство; целые области легко отложились от Максимина из ненависти к его самоуправству и, убив его сторонников, присоединились к римлянам. А некоторые — таких было очень мало — убили послов или отослали их под стражей к Максимину, который жестоко с ними расправился.

8. Вот что творилось в городе и в умах римлян. Когда объявили об этом Максимину[421], он огорчился и сильно встревожился, но притворился, что все презирает. Первые два дня он не выходил из дома и советовался с друзьями о том, что ему делать. Но все войско, все жители тех стран знали о случившемся, и все были взволнованы необычайной смелостью таких действий...

На третий день, созвав все войско на равнину перед городом, Максимин вышел, неся с собой книжку, написанную для него друзьями. Поднявшись на возвышение, он, читая, произнес следующее: