Памятники поздней античной поэзии и прозы II-V века

22. Но пока все это происходит в роще, Ахилл, вместе с большим количеством золота, получает письмо, посланное ему Клитеместрой, где она вверяет ему свою дочь и весь свой дом. После того, как он его прочел и разгадал замысел Улисса, он, бросив все, спешит в рощу и громким голосом зовет Менелая и тех, кто был с ним, призывая их не трогать Ифигению и грозя им гибелью, если они не послушаются. Но вскоре он сам находит их, оглушенных и перепуганных, и, когда погода улучшается, уводит оттуда девушку. Между тем, пока все размышляют, где же то, что было приказано принести в жертву, лань удивительной красоты бестрепетно предстоит перед алтарем. Животное, предназначенное в жертву и обреченное на это по воле богов, связывают и вскоре закалывают. После того, как это было совершено, болезнь унялась и небо прояснилось, как обычно бывает в летнее время. Впрочем, Ахилл и главные устроители жертвоприношения тайком от всех передали Ифигению царю скифов[582], который был там в то время.

23. Когда вожди увидели, что бедствие прекратилось, ветры благоприятствуют плаванию, а море по-летнему спокойно, они, радостные, пришли к Агамемнону и, утешив его, тяжко скорбевшего о гибели дочери, возвратили ему почетную должность главного военачальника. Для войска это было очень приятное и радостное известие, потому что каждый воин почитал его, как своего лучшего наставника и любил не меньше, чем родного отца. Агамемнон, то ли умудренный тем, что пережил, то ли сознавая в душе неизбежность человеческой судьбы и этим укрепив свой дух навстречу бедствиям, принял должность, как будто ничего не случилось, и в тот же день созвал всех вождей к себе на пир. Затем, через несколько дней, с помощью вождей, он привел в порядок войско, а так как погода уже благоприятствовала плаванию, взошел на корабль, груженный множеством драгоценных вещей, предоставленных ему его земляками. Впрочем, зерно, вино и другие необходимые припасы доставили ему Аний и его дочери, о которых шла слава, как о мастерицах виноделия и жрицах, ведающих священными обрядами[583]. Так отплыли из Авлиды.