Памятники поздней античной поэзии и прозы II-V века

Изучением теории и практики ораторского искусства и знакомством с творениями писателей прошлого, разумеется, не исчерпывалось в первые века нашей эры значение литературной деятельности вообще: художественная литература этого времени достаточно богата и поэтическими, и прозаическими произведениями, чтобы можно было с полной уверенностью ответить на вопрос, в русле какой из двух вышеназванных тенденций она шла и какой — сознательно или бессознательно — содействовала — объединительной или "сепаратистской". В такую эпоху, когда имелись противоположные стремления — и к сближению, и к расколу, — литература могла, пользуясь общегосударственным языком и поддерживая общегосударственные интересы, способствовать укреплению первой или, культивируя языки отдельных народностей, входивших в империю, и подчеркивая местные особенности областей, помогать второй. Литература первых веков нашей эры, несомненно, шла по первому пути — это литература римского государства в целом: оригинальность ее заключается только в том, что она пользуется не одним, а двумя общераспространенными языками. Поэтому и следует решить вопрос, играет ли в ней язык решающую роль, иначе говоря — можно ли считать литературу этой эпохи, написанную на латинском языке, прямым продолжением собственно римской, а написанную на греческом — прямым продолжением классической и эллинистической литературы, или литература времени империи является как бы новой ступенью развития обеих своих предшественниц, когда они обе и по тематике, и по жанрам, и по стилю сливаются вместе. Для того, чтобы решение этого вопроса стало яснее, надо вкратце очертить соотношение между греческой и римской литературами до того, как Рим стал мировой империей.

Греческая литература является как бы старшей сестрой литературы римской; в III в. до н. э., когда Рим еще с трудом отстаивал свое самостоятельное существование, отражая нападения Карфагена, а его художественная литература делала свои первые шаги в комедиях Плавта, греческая культура уже господствовала на всем Переднем Востоке, в Причерноморье и в Египте, а греческая литература стала предметом научного исследования александрийских ученых, имевших возможность составить так называемые каноны, в которые входило по десяти лучших трагиков, комиков, лириков и ораторов, отобранных из огромного числа греческих писателей, проявивших себя в той или иной области.

Связь между Грецией и Римом началась давно, еще в первые века после образования римской республики, а, может быть, и еще раньше — сходный алфавит, заимствования в области религиозных верований и мифологических сказаний достаточно ясно свидетельствуют об этом; однако в течение нескольких веков развитие восточной и западной части европейского культурного мира шло различными путями и темпами; в более тесное соприкосновение эти части пришли во II в. до н. э., когда Рим, избавившись от опасности, постоянно грозившей ему со стороны Карфагена, повернул взоры на восток, столкнулся с македонской державой, с Сирией и с Египтом, победил первую и тем самым вступил как равноправный член в круг эллинизированных государств диадохов. Равноправие было недолговечным — меньше чем через полтораста лет весь Передний Восток и Египет стали римскими провинциями.

В течение всего этого времени с каждым десятилетием, если не с каждым годом, внешние и внутренние связи между Грецией и Римом крепли. Во внешних отношениях ведущую роль играл Рим; внутренние же отношения между греческой и римской культурой можно охарактеризовать, правда, с некоторым преувеличением, общеизвестными стихами Горация:

Греция, взятая в плен, победителей диких пленила,
В Лаций суровый внеся искусства.

(Послания, II, 1, 156-157)

Превосходство Греции в культурном отношении отмечает и Вергилий в не менее известной характеристике, данной им в "Энеиде".

Будут другие ковать оживленную медь совершенней,
Верю! и будут ваять из мрамора лики живые,
Лучше защиту вести на суде, и движения неба
Вычертят тростью, и звезд восходы точно укажут.
Твой же, Римлянин, долг — .полновластно народами править:
В этом искусства твои; предписывать мира законы,
Всех. покоренных щадить и силой смирять непокорных.

(VI, 848-854, пер. Ф. Петровского)