Памятники Византийской литературы IX-XIV веков

Нечестие императора уже становилось очевидным; вся жизнь людей благочестивых и преданных богу подвергалась насмешкам и поруганию, особенно же сильно преследовался святой чин монашеский. В самом деле, кто был тверд в своей старой вере, придерживался избранного образа жизни и противостоял тем нечестивым догматам, того подвергали всевозможным пыткам, всячески истязали; кому беспощадно выжигали бороду, кому уничтожали ее, выщипывая по волоску, кому разбивали голову ударами святых икон, на которых было начертано изображение святых. Некоторым эти жалкие люди вырывали глаза, безжалостно отрезали различные части тела. Можно сказать, что всякое благочестие преследовалось и изгонялось; для христиан словно вновь наступили языческие времена, замышлялось всевозможное зло, которое стремились причинить людям, избравшим жизнь по заповедям божьим. Некоторые все же были увлечены в самую пучину собственной гибели: уступали их безбожному учению либо под воздействием силы, либо поддавшись обману, либо склонившись на льстивые речи, либо соблазненные деньгами, либо польстившись на военные должности, либо обманутые другими всевозможными нечестными способами; отказываясь от прежних обетов и снимая с себя священное одеяние, отказывались от пострижения и отращивали волосы и тотчас перенимали мирской образ жизни, начинали общаться с женщинами и одобряли сожительство с ними. Вот что творили эти люди; самого бога, всеобщего создателя, всячески бесчестили и оскверняли святую церковь.

В это время был схвачен некий Стефан, человек праведный, боголюбивый, монах, заточивший себя в очень тесной хижине, построенной на вершине высочайшей горы; называли ее горой святого Авксентия. Те нечестивцы обвинили Стефана, что он держится старой веры; они говорили, будто он многих обманывает, призывая презреть земную славу, пренебречь своим домом и родственниками, отвернуться от царских дворцов и обратиться к монашеской жизни. Подвергнув его за это жестоким побоям и осудив на тюремное заключение, они, в конце концов, связали ему ноги веревками и волокли от царского дворца до площади, именуемой площадью Быка; тело его безбожники бросили в так называемые рвы Пелагия, словно он был злодеем, ибо туда сносили трупы людей некрещеных и приговоренных к смертной казни. Многих убили они из тех, кто исполнял гражданские и воинские обязанности, обвинив их в поклонении святым иконам, словно они были уличены в святотатстве. Одних они доводили до смерти различными способами, других подвергали неслыханным наказаниям, многих изгнали далеко за пределы страны. Мало того: император повелел, чтобы все его подданные давали клятву никогда не поклоняться ни одному святому образу. Некоторые рассказывали, будто видели, как тогдашний патриарх города, подняв животворные иконы, поклялся в том, что он не принадлежит к числу поклоняющихся святым иконам. Вот до чего дошло бесчестие!

…Все еще дыша ненавистью к благочестию, Константин надругался над святыми назарейскими схимниками. Так, устроив конские состязания, он приказал некоторых из них выпустить на середину театра и каждому вести за руку женщину — монахиню. Зрители бросали им всевозможные оскорбления, плевали в них, как это обычно делает беспорядочная чернь. Так дважды прошли они тот беззаконный, постыдный путь[75]. После этого Константин по ложному доносу подвел некоторых мужей, занимавших значительные должности, под тяжелейшее обвинение в том, будто они пытались отнять у него власть. Среди них был Антиох, доставлявший царю донесения об общественных делах (придворные называют эту должность логофетом дрома)[76], Феофилакт, патрикий и стратиг, и еще несколько царских щитоносцев и телохранителей, кроме них и другие. В скором времени, устроив те же состязания, царь повелел вывести на ристалище закованных в цепи, а на другой день осудил на смерть братьев Константина и Стратегиона; он приказал отсечь им головы в так называемом городском Кинигии[77], а у других вырвать глаза. Днем позже царь взял клятву с некоторых родственников Константина, патриарха Византия, в том, что они придумают против него обвинение, и во всеуслышание уличил, будто от него слышали обо всех замыслах Антиоха и Феофилакта. И тотчас отправил Константина в Иерию — так назывался царский дворец, расположенный напротив Византия, к юго–востоку; патриархом же он назначил евнуха Никиту, пресвитера церкви святых Апостолов. Все это происходило в августе месяце четвертого индиктиона.

Похищение Европы. Барельеф из Вероли — соборной сокровищницы близ Рима. X–XI вв.

Сцены сельской жизни: стрижка овец и парусное судно. Миниатюры из рукописи XI в.