Памятники Византийской литературы IX-XV веков

А чтобы написанное было ясно и понятно, мы пользовались речью простой и обиходной, словами и названиями, издавна в любом будничном деле принятыми. В них воплощены размеренность и порядок, всеобщая слаженность и гармония, царской власти присущие, творцом установленные, так что для созерцающих это зрелище величаво, а значит сладостно и удивительно. Поэтому и следует сказать, как и по каким правилам исполняли и отправляли каждый обряд.

ГЛАВА 38. ЦЕРЕМОНИАЛ ПРИ КОРОНАЦИИ [111]

Все выходят в парадных одеяниях — и весь синклит, и магистры, и другие чины; они берут сосуды, чтобы сопровождать владык. Когда же их приготовления окончены, император, облачившись в свой пурпурный скарамангий и сагий [112], выходит из Августея [113] в сопровождении препозитов и следует до самого Онопода [114], и в Оноподе первыми его встречают патрикии, и распорядитель говорит: «Повелите!» Тогда они возглашают «На долгие и благие времена!» Затем они следуют до большого Консистория [115], где стоят консулы и остальные члены синклита, и владыки там останавливаются под балдахином; тогда все синклитики вместе с патрикиями падают на колени. Когда же все встают, владыки подают знак препозиту, и силенциарий [116] говорит: «Повелите!» И в ответ ему возглашают: «На долгие и благие времена!».

Отсюда процессия движется в храм, через Школы [117], а димы в парадных одеяниях остаются на своих местах, только творя крестное знамение.

И когда император входит в Орологий, завеса поднимается, и он идет в Мутаторий [118], где меняет прежнее одеяние на дивитисий и цицакий [119], а сверху набрасывает сагий, потом идет вместе с патриархом, зажигает свечи в серебряных воротах и входит в храм. Потом он идет в солею [120] и молится перед святыми вратами при зажженных свечах, потом вместе с патриархом всходит на амвон.

Тогда патриарх совершает молитву над хламидой, и после окончания молитвы кувуклии [121] поднимают ее и надевают на императора. Тогда патриарх совершает молитву над венцом и по окончании ее сам поднимает венец и возлагает на голову владыки.

И тотчас же народ восклицает трижды: «Свят, свят, свят! Слава господу в вышних и мир на земле!» А потом: «Многая, многая лета великому царю и самодержцу!» — и далее по порядку.

С венцом император входит в Мутаторий, а выйдя оттуда, садится в кресло; тогда входят чины, падают на колени и целуют ноги императора… [122] Тогда препозит возглашает: «Повелите!» и все отвечают возгласом: «На долгие и благие времена!» и уходят.

Этот обычай, как и другие празднества, установлен для любви и содружества.

ГЛАВА 78. ЦЕРЕМОНИАЛ В ДЕНЬ СБОРА ВИНОГРАДА ВО ВРЕМЯ ПРОЦЕССИИ, ИДУЩЕЙ ВО ДВОРЕЦ ИЕРИЮ [123]

Следует знать, что поблизости от дворца Иерии, на равнине, т. е. на Ливадии, возводятся величественные и красивые своды. Магистры, препозиты, прокоснулы, патрикии, чиновники и остальные синклитики становятся прямо против виноградника, а позади них стоят разделенные на две партии димы вместе с димархами. А император в короткой тунике и расшитом золотом сагии приходит вместе с патриархом, облаченным в плащ и накидку, и когда они подходят к первому ряду виноградных лоз, где стоит мраморный стол с наполненными виноградом корзинами, — тогда приближаются и магистры, и патрикии, и синклитики, и две партии димотов вместе с Димархами. Когда распорядитель приносит бочонок с гроздьями, патриарх творит молитву и совершает церковный обряд. И после молитвы патриарх берет одну гроздь и дает ее императору. А император, в свою очередь, дает ее патриарху, и затем так же по порядку подходят старшие чины синклита — магистры, проконсулы, патрикии, чиновники и димархи и распорядитель, и каждому из них император дает по одной грозди. Когда же император дает гроздь первому магистру, из двух партий начинают возглашать первые голоса:

«Цвет, созревший на поле познания господней мудрости, священное сословие славных патрикиев! Под нескончаемые песнопения да увенчаем мы главу, как бы жилище благоуханных мыслей, получив взамен сладкое наслаждение от них! А ты, среди всех бессмертный царь, благочестивый помазанник божий, силой твоего единодержавного величия в мире, даруй нам этот праздник не один раз!».

Другая партия поет вторыми голосами:

«Добродетель твоя подобна плодоносной грозди, пускает она отпрыски радости, от нее зреет под солнцем всякий плод! Она — полный бокал вина, в ликовании воспевает и празднует она вместе с писцами твоими и подчиненным тебе сословием патрикиев немеркнущий блеск единодержавного могущества твоего, как бы неиссякаемый кладезь животворной силы!».

Третий голос: «Плодоносная гроздь, тебя приняли сильнейшие мира сего и разделили между всеми! Поэтому радуются и покои царские, и синклит, вкусив твоей зрелости в священном жилище! А мы все восклицаем: Радость несказанная мир наполняет!»