Памятники Византийской литературы IX-XV веков

Конкретных фактов из биографии Анны известно немного. В раннем детстве родители обручили ее с сыном Михаила VII Константином Дукой, и Анна воспитывалась у матери жениха, Марии Аланской, которая, видимо, и сыграла первостепенную роль в ее образовании. Однако браку этому не суждено было состояться, так как усыновленный Алексеем Михаил с появлением на свет наследника Иоанна Комнина лишился прав на престол. Анну выдали за известного в то время дипломата и ученого, Никифора Вриенния. Сама Анна неоднократно подчеркивала в своих произведениях, что ей пришлось выйти замуж за человека нелюбимого, но брак этот все же оказался счастливым. У Анны и Никифора было четверо детей, но Никифор рано умер, и Анна в 55–летнем возрасте взяла на себя труд окончить сочинение мужа — так называемые «Исторические записки» (или «Материал для «Истории»).

После смерти отца Анна оказалась в гуще дворцовых интриг. Ее попытка захватить престол потерпела неудачу, и она была вынуждена удалиться в монастырь, где целиком отдалась писательской деятельности, которой не прекращала до конца своих дней.

«Алексиада» — основное произведение Анны. Целью этого сочинения было увековечить образ и деяния отца писательницы — Алексея Комнина, который действительно сыграл очень важную роль в деле возрождения Византийского государства в XII в. (см. вступительную статью, стр. 32). Эта цель определила во многом и художественный метод Анны. Ее хроника, написанная превосходным греческим языком, расцвеченная цитатами из лучших образцов эллинской поэзии, приобрела черты подлинно эпического произведения, которое и по сей день не утратило интереса как произведение художественное.

АЛЕКСИАДА [281]

АЛЕКСЕЙ И ИРИНА (кн. III, гл. 3)

Внешность обеих царственных особ Алексея и Ирины была бесподобной и неподражаемой. Живописец не сумел бы изобразить их, если бы даже он смотрел на этот прообраз красоты, скульптор не привел бы в такую гармонию неодушевленную природу, и знаменитый канон Поликлета [282] показался бы вовсе противоречащим принципам искусства тому, кто сравнил бы с творениями Поликлета эти изваяния природы (я говорю о незадолго до того увенчанных самодержцах). Алексей был не слишком высок, и размах его плеч вполне соответствовал росту. Стоя, он не производил потрясающего впечатления на окружающих, но когда он, грозно сверкая глазами, сидел на императорском троне, то был подобен молнии: такое всепобеждающее сияние исходило от его лица и от всего тела. Дугой изгибались его черные брови, из–под которых глаза глядели грозно и вместе с тем кротко. Блеск его глаз, сияние лица, благородная линия щек, на которые набегал румянец, одновременно пугали и ободряли людей. Широкие плечи, крепкие руки, выпуклая грудь — весь его героический облик вселял в большинство людей восторг и изумление. В этом муже сочетались красота, изящество, достоинство и непревзойденное величие. Если же он вступал в беседу, то казалось, что его устами говорит пламенный оратор Демосфен. Потоком доводов он увлекал слух и душу, был великолепен и необорим в речах, так же как и в бою, одинаково умел метать копье и очаровывать слушателей.