Памятное. Книга первая

В Англии, да и за ее пределами Вильсон пользовался репутацией мастера политического маневрирования, опытного и расчетливого политика, умеющего использовать сложившуюся обстановку. В этом имеется немалая доля истины, что я полностью подтверждаю.

Если бы у меня спросили: «Как вы все-таки оцениваете политическую фигуру Гарольда Вильсона в истории послевоенной Англии?» — не задумываясь, я ответил бы: «Он уже оставил заметный след в жизни страны, особенно в лейбористской партии».

Конечно, все крупные личности в этой партии, с которыми я встречался при разных обстоятельствах за последние сорок пять лет, имеют много общего. Их политическое кредо как в делах внутренних, так и во внешних почти одно и то же. То, что сказано мною о Вильсоне, во многом можно отнести и к Каллагэну, и к лидерам первого послевоенного правительства Англии — Эттли и Бевину.

Но все же Вильсон — и я об этом заявляю решительно — был благожелательно настроен в отношении Советского Союза. Конечно, вовсе не в плане фундаментальных ценностей социализма и нашей философии. А в том, что он, может быть, глубже, чем другие, понимал, что Англии и Советскому Союзу надо обязательно научиться жить в мире и сотрудничать в целях предотвращения новой воины. Его неоднократные визиты в Москву свидетельствовали об этом.

Характерно, что, после того как он покинул пост главы английского правительства, Вильсон стал почетным президентом ассоциации «Великобритания — СССР».

В заключение я бы сказал так: Вильсон вложил немало кирпичей в здание советско-английских отношений, и советские люди это ценят.

Новый лидер лейбористской партии Джеймс Каллагэн тяготел по своим политическим убеждениям к правому ее крылу. Он же стал премьер-министром и был сторонником поддержания Англией тесных связей с США. Каллагэн считал, что Великобритания, «твердо оставаясь на почве» НАТО и ЕЭС, должна выступать в роли «строителя моста», связующего звена между государствами Содружества и США, а также между США и странами «Общего рынка».

По крайней мере в первый период деятельности правительства Каллагэна в советско-английских отношениях сохранялась тенденция к положительному их развитию. Заметно вырос товарооборот. Активизировалось научно-техническое и культурное сотрудничество.

В октябре 1977 года в СССР побывал с визитом министр иностранных дел Англии Дэвид Оуэн. В ходе состоявшихся в Москве переговоров мы обменялись мнениями по широкому кругу вопросов как двусторонних отношений, так и международной жизни. Несомненно, важным событием явилось подписание советско-английского соглашения о предотвращении случайного возникновения ядерной войны.

И все же чем дальше, тем больше правительство Каллагэна стало уступать давлению со стороны тех кругов на Британских островах, которые, раздувая миф «о советской угрозе», стремились к тому, чтобы расстроить нормальное течение сотрудничества между Англией и СССР, возродить дух «холодной войны». Это не могло не сказаться на состоянии советско-английских отношений, которые все еще находились как будто на качелях.

И в середине 80-х годов нашего века Каллагэн оставался видной фигурой в руководстве лейбористов. К его голосу прислушивались те, кто хотел знать, как выглядел лабиринт политической жизни Англии в недавнем прошлом.

Каллагэна я знаю на протяжении нескольких десятков лет, и он с точки зрения манеры держаться не меняется. У него никогда не замечается наигранности или натянутости. Он, кажется, готов похлопать любого говорящего с ним по плечу, если тот не посылает в его адрес какие-то недружелюбные флюиды…

Вильсон и Каллагэн — интересная пара деятелей. Они, думалось, как будто были рождены сотрудничать друг с другом. Да, пожалуй, и сделали они немало на благо английской короны.

Разумеется, оба по своим поступкам проявили себя как истые приверженцы английской лейбористской партии. Только я поставил бы их нисколько не ниже, а, возможно, даже и чуть выше, чем Гейтскелла. Не в смысле умения вести полемику в вопросах политики или идеологии, а имея в виду понимание ими тех задач, которые приходится решать двум государствам, если они хотят жить в условиях сотрудничества, а тем более дружбы между собой.

Наверное, будет правильно заметить, что Вильсон обладал богатым опытом в умении отстаивать взгляды своей партии в вопросах советско-английских отношений. Каллагэн такого опыта не имел, да и по характеру он был не так словоохотлив, как Вильсон, даже несколько медлителен. Прежде чем сказать тому, с кем беседовал, прямо: «А я с вами не согласен…» — он предпочитал более осторожное выражение: «А можно ведь рассуждать и так…»

И тут же излагал свой вариант.

Неважно, относилось ли такое замечание к области политики разоружения, либо речь шла об экономических связях между странами, либо затрагивалась еще какая-нибудь обсуждавшаяся проблема.

Вполне возможно, результат беседы останется неизменным, но вариант Каллагэна как бы заставлял подольше задержаться на обсуждаемой теме. А часто оказывался и полезным.