Памятное. Книга первая

— Да это известно. Сенатор изучал ораторское искусство Древней Греции. Потому и применяет такие необычные приемы. Древние говорили по-другому. Не так, как мы.

И мой собеседник засмеялся.

Но, странное дело, публика в зале не очень-то удивилась этим «изящным» приемам оратора.

Подумалось, если бы этот человек с воздетыми к потолку руками вышел на трибуну партийного съезда в какой-нибудь европейской стране, то, наверно, те, кто следит за порядком, позвали бы на помощь врача, чтобы удостовериться, нормальный ли он. А тут подобные выходки на трибуне считались в порядке вещей, почти обычным, заурядным явлением.

За шумом все же нетрудно было заметить, что упоминание имени Рузвельта вызывало у делегатов взрывы одобрения. Зал явно хотел показать, что его выдвижение на третий срок обеспечено.

Мы высидели на заседании от начала и до конца. А потом вышли из помещения и стали оживленно обмениваться впечатлениями. Каждый из нас вспоминал какую-нибудь забавную сцену из только что увиденного грандиозного представления. Потом Базыкин сказал:

— Для того чтобы участвовать в таком предвыборном зрелище или даже присутствовать на нем, нужны крепкие нервы.

Мы все с этим согласились. А я добавил:

— Но главное, по-моему, мы увидели на съезде, что успех Рузвельта на предстоящих выборах предрешен.

Этого желало большинство народа США.

Посольство продолжало следить за пульсом политической жизни США, особенно в связи с приближением президентских выборов 1940 года. Как и ожидалось, Рузвельт одержал на них внушительную победу и сохранил за собой пост президента.

Итак, началась моя работа в советском посольстве. Когда я приехал в Вашингтон, мне было тридцать.

В то время в Бостоне студент Джон Кеннеди изучал в Гарвардском университете юриспруденцию и механизм деятельности буржуазного государства. Ему было двадцать два.

А на другом конце Америки в Голливуде восходила звезда киноактера Рональда Рейгана. И он только что снялся в фильме «Адская кухня».

Никто из троих тогда, конечно, не думал, что через много лет нам придется повстречаться в ином качестве…

Глава III НА ПОСТУ ПОСЛА В СУРОВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ

США на распутье. Война — протокол побоку. Рузвельт — человек и президент. Ему нужны были умные люди. В первый период войны. Политическое кредо Уоллеса. Обед в бунгало. Патриарх дипломатической службы. Непростой букет деятелей. Так мыслил Рокфеллер. Беседы с Ланкастером. Трогательные встречи на американской земле. Элеонора Рузвельт и сыновья. Звезды американской культуры. Могучий голос Поля Робсона. Обаятельная улыбка Чарли Чаплина. Орсон Уэллс, перепугавший Америку. О пирамидах, клинописи и выдающемся профессоре. Разящие слова Эдварда Робинсона. Общечеловеческие ценности дороги всем. Поляризация в эмиграции. Гордость русской музыкальной культуры. «От кретина к гению». Экс-академик и генерал-патриот. Керенский и Сорокин. Дан прозрел, но поздно. Беседа с Бенешем в «Блэйр-хаузе». Ян Масарик в тисках прошлого. Волнующий и непонятный мир. Трудная трасса Москва — Вашингтон.

Вашингтон, 16-я стрит…

Обычно, когда читатель встречает в советской книге какой-нибудь американский адрес, это связано с некой загадкой или определенным детективным сюжетом. Однако в приведенном адресе нет абсолютно ничего загадочного. Данные слова — это просто адрес советского посольства в столице Соединенных Штатов Америки.

Здесь в напряженные годы войны находился эпицентр деятельности посла и всего коллектива советских работников. Другими словами, это адрес маленькой или, быть может, даже миниатюрной по сравнению со всем государством части нашего великого и могучего Союза Советских Социалистических Республик.

По всем канонам международного права на территорию посольства и на его работников распространяется суверенитет государства, которое они представляют. Это уже само по себе вдохновляло и вдохновляет советских людей, вселяет в них гордость, что именно им доверено отстаивать интересы далекой по расстоянию, но бесконечно близкой по чувствам родной страны. Во имя ее они находятся за рубежом, отдают все свои силы, знания и умение для ее блага.