Памятное. Книга вторая

Версаль и дом на улице Гренель

При посещении Франции приезжий всегда осматривает дворцово-парковый ансамбль Версаля, который в свое время служил главной резиденцией французских королей, а впоследствии превратился в Национальный музей. Этот замечательный памятник французского зодчества XVII–XVIII веков настолько тесно связан с историей страны, что уже одно упоминание о нем вызывает эмоции у собеседника-француза, независимо от того, кем он является: политическим деятелем или ученым, рабочим или крестьянином, писателем или священником, студентом или артистом. На его лице нетрудно сразу же уловить удовлетворение тем, что вы посетили Версаль и знаете о месте, занимаемом им в сердце француза. Именно здесь, в Версале, в августе 1789 года Учредительное собрание страны приняло Декларацию прав человека и гражданина.

Великая французская революция вымостила дорогу для класса буржуазии и нанесла смертельный удар по феодальным порядкам, феодальному социальному строю, час которого пробил. Во Франции еще оставались императоры и короли, но у власти оказался уже класс буржуазии. Он и стал ее настоящим монархом.

Во время франко-прусской войны 1870–1871 годов Версаль находился в руках немцев, и в бывшем королевском дворце помещался прусский генштаб. В январе 1871 года в этом дворце был коронован германский император Вильгельм I. В том же году в дни поражения Парижской коммуны контрреволюционное Национальное собрание и правительство Тьера организовало здесь расправу над героями-коммунарами. 28 июня 1919 года в Зеркальном зале дворца страны Антанты и побежденная Германия подписали Версальский мирный договор.

В комплекс Версаля входят дворцы — Большой Трианон и Малый Трианон с прилегающими к ним парками. Их история очень интересна.

В 1717 году в Большом Трианоне побывал Петр I. И, наверно, есть основания утверждать, что строительство в Петергофе знаменитого дворцово-паркового ансамбля с его фонтанами началось под воздействием того впечатления, которое произвело на русского царя великолепие Версаля.

Приведу попутно любопытный факт. Недавно советские реставраторы производили соответствующие работы в одном из принадлежащих посольству СССР в Париже зданий, которое находится на улице Гренель. Они высказали предположение, что Петр в период своего пребывания во французской столице посетил это здание и, видимо, высоко оценил его архитектуру и отделку.

Такое предположение основывается на том, что художник по интерьеру и помощник архитектора, работавшие на строительстве особняка, оказались позднее в Санкт-Петербурге и участвовали в отделке Зимнего дворца.

Что же до Большого Трианона, то там в настоящее время располагаются гостевые апартаменты для глав иностранных государств, прибывающих во Францию с официальными визитами. Во время одной из советско-французских встреч на высшем уровне и мне, входившему в состав делегации СССР, довелось воспользоваться гостеприимством хозяев и провести в этом дворце трое суток.

В замке Мальмезон

Свой век Жозефина — первая жена Наполеона — доживала в роскошном замке Мальмезон, который ей подарил император. Последний любил раздавать направо и налево подарки, причем в виде дворцов, замков и даже тронов.

В 1814 году, когда головокружительной карьере императора-авантюриста пришел конец, Жозефина была тяжело больна. После вступления в том же году русских войск в Париж Александр I нанес ей визит в Мальмезон. Это был своеобразный «рыцарский» жест, отвечавший характеру и складу ума российского венценосца.

История не сохранила содержания разговора между Жозефиной и императором могучей Российской державы, повергнувшей империю Бонапарта. А возможно, ничего примечательного и не было сказано. Мысли Александра больше привлекала Франция, чем Жозефина.

В Мальмезоне, где жила и скончалась бывшая императрица, ей установили памятник.

Мальмезон — фактически единственный музей Наполеона во Франции, не считая музея на Корсике. Подобное обстоятельство до некоторой степени вызывает удивление, учитывая, что многие французы и теперь боготворят знаменитого корсиканца.

Достаточно провести в Париже два-три дня, чтобы почувствовать, что тень Наполеона из далекого прошлого витает и над современной Францией.

Это не значит, что французы стараются говорить о нем, тем более с советскими гостями. Как раз наоборот. Француз знает, какой пришла великая армия Наполеона в Россию и как он сам фактически уже без армии еле унес ноги домой.

Каждый раз, находясь во Франции и пытаясь заговорить о Наполеоне, я убеждался, что французы скорее избегают упоминать его имя в беседах с нами. И это независимо от того, говоришь ли ты с официальными лицами или ведешь обычный житейский разговор с кем-либо еще. А когда с нашей стороны это имя все же упоминается, то французский собеседник этой темы, конечно, не чурается, но становится всегда немногословным. Так и кажется, что он ждет — скорее бы этот русский перевел беседу на другую тему.