Памятное. Книга вторая

Однако, чем ближе к нашему времени, тем больше историков в последние триста лет считают, что Анна Ярославна умерла во Франции. «Она предпочла остаться во Франции, чем вернуться в свою страну»,[5]— утверждал в 1816 году известный французский историк Дюрдан в своем пространном труде об истории России со времен Рюрика, посвятив Анне Ярославне лишь два небольших абзаца.

Большинство советских историков тоже считают, что Анна закончила свою жизнь во Франции и на Русь не возвращалась. Стоит заметить, что наиболее осторожные из них вообще обходят этот вопрос. Например, такой весьма авторитетный историк, как академик Б. Д. Греков, в своей книге «Киевская Русь» выделил специальный раздел «Киев и Франция» в главе «Киев и Западная Европа при Ярославе». В нем всего шесть с половиной строчек, где говорится о ее двух браках, о сыне Филиппе — короле Франции, о том, что она собственноручно подписывала французские документы, и ни слова о ее дальнейшей судьбе. Может быть, такое отношение в некоторой степени оправдывает замечание самого академика в начале главы о том, что сюжет ее «не разработан как следует» и «помещаются только самые общие сведения, дающие лишь контуры международного положения Киевской Руси».[6]

Напомню, что у нас, в Советском Союзе, создан кинофильм «Ярославна — королева Франции». В нем рассказывается о том, как Анна Ярославна уезжает во Францию, и ничего — опять, полагаю, под влиянием наших историков — о ее возвращении в Киев.

Есть, наконец, в исторической науке и еще одна — пожалуй, полуфантастическая — версия. Ее придерживается исследователь Д. Д. Кулинич, утверждая, что Анна, возвратившись в Киев и встретив там из-за происходивших между сыновьями Ярослава междоусобиц плохой прием, вернулась вновь во Францию.[7]

Пишется так, будто путешествие королевы по Европе XI века было легкой увеселительной прогулкой. Будто и не было в те далекие времена кровавых и частых войн, разбойных нападений грабителей, множества диких зверей в густых чащобах. А ведь такое путешествие длилось обычно несколько месяцев.

Итак, ни во Франции, ни на Руси могила Анны не найдена — загадка окончательно не решена.

Правда, в 1825 году во Франции вышел сборник документов об Анне Ярославне.[8] Их собрал и предпослал им предисловие князь Лобанов-Ростовский, любитель французской старины.

Он со ссылкой на французских авторов тоже пишет о том, что Анна «вернулась в Россию». А затем заявляет, что в 1682 году некий отец Менестрье обнаружил ее могилу в церкви аббатства Вилье, неподалеку от Парижа. Эта точка зрения просуществовала почти век, а потом ее поставили под сомнение: новые исследователи стали утверждать, что эта гробница — просто памятник, воздвигнутый в честь королевы, что-то вроде того, который существует в Санлисе.

Однако сам Лобанов-Ростовский поддержал гипотезу Менестрье о том, что памятник вдове Генриха I является гробницей Анны Ярославны. Вот что при этом любопытно: с тех пор — а прошло уже более полутораста лет — никто из историков категорически не утверждал, что могила Анны находится во Франции, никто всерьез не воспринимал ни «находку» Менестрье, ни догадки князя Лобанова-Ростовского.

В этих условиях, видимо, и я могу высказать свое суждение по этой проблеме, тем более что любой научный интерес к отношениям между нашей страной и Францией уже сам по себе заслуживает внимания.

Французские источники той поры — речь идет об XI веке — не могли не зафиксировать смерть такой личности, как королева Франции. А Анна для своего времени считалась личностью незаурядной. Она не только являлась королевой — женой французского короля, но была одно время и королевой-регентшей, подписывая все государственные документы за малолетнего сына. Так неужели ее смерть во Франции обошли бы молчанием историки тех лет, не оставив потомкам даже никакого следа о том, где ее могила?

Специалистам во Франции я задавал вопрос:

— Неужели нет никаких свидетельств того, что Анна Ярославна умерла во Франции?

— Нет, — отвечали они, — мы таких свидетельств не знаем.

Таким образом, хотя и существуют две версии последних лет ее жизни, есть основания считать, если со временем не обнаружатся убедительные данные противоположного характера, что более правдоподобен вариант возвращения Анны в Киев. А то, что следов и письменных источников не сохранилось, объясняется весьма просто. Деревянный Киев несколько раз горел, подожженный завоевателями, и немудрено, что до нас, в двадцатый век, не дошли детали событий одиннадцатого… В пользу Киева остается еще один, и весьма немаловажный, фактор — свидетельства средневековых историков, которые по времени жили ближе к Анне, чем историки последних столетий.

Гид, дававший пояснения, отмечал, что королева Анна оставила о себе добрую память.

Впечатлениями, вынесенными от посещения Санлиса, я поделился со своими французскими собеседниками, не преминув подчеркнуть:

— Вот видите, какие давние связи между Россией и Францией. А жизнь и деятельность во Франции дочери великого русского князя — прекрасное подтверждение этого.