Памятное. Книга вторая

За день до подписания этого перемирия французскую делегацию в том же вагоне принял Гитлер. Гитлеровцы оформили и пропагандистски обыграли всю церемонию так, чтобы специально унизить Францию и французов. Затем нацисты вывезли вагон в Германию и в 1945 году намеренно уничтожили его.

По окончании второй мировой войны вагон, связанный с компьенскими переговорами, воссоздали в прежнем виде на старом месте. Мне привелось осмотреть это место, побывать в вагоне. Гид уверял, что все вокруг идентично той обстановке, в которой подписывались оба акта. Особенно вагон — его не могут забыть ни французы, ни немцы.

Кстати, Компьень, который когда-то служил резиденцией (разумеется, одной из многих) французских королей, знаменит и тем, что здесь в 1430 году бургундские бароны взяли в плен народную героиню Франции Жанну д'Арк. Уже одно это придает Компьеню налет своеобразной, хотя и грустной, романтики. Не забывают французы и о том, что в Компьенском замке бывал Наполеон.

Слово, с которым француз неразлучен

Мне удалось побывать в таких городах Франции, как Марсель, Лион, Бордо, Дижон. Это — крупные промышленные и культурные центры, дыхание которых можно почувствовать уже за несколько десятков километров, когда путешествуешь на машине и подъезжаешь к ним.

Каждый из них имеет свое лицо, но это относится прежде всего к старой, исторически сложившейся части города. И в то же время в их внешнем облике имеется много сходства с другими большими городами в экономически развитых странах. Особенно это заметно в тех кварталах и районах, которые были построены за последние два-три десятилетия.

И все же, где бы вы ни очутились во Франции, даже в самых глухих ее уголках, вам непременно доведется многократно, буквально сотни раз услышать слово «Париж». Наверно, можно сказать, что с этим словом француз неразлучен. С ним он просыпается утром, с ним он отходит ко сну вечером.

Да, французы горячо любят свою столицу. Париж — их история, гордость и слава. Конечно, они могут себе позволить и нелестно отозваться о Париже, когда им нужно сказать крепкое словцо по адресу властей. Ведь их тоже олицетворяет столица.

Только после девяти вечера французы меньше говорят о Париже, видимо, просто потому, что в это время даже в больших городах опускаются жалюзи на окнах либо их плотно зашторивают. Это касается и самого Парижа. Бодрствует в нем лишь Латинский квартал. Но французы считают, что этому уголку столицы и звезды предсказывали танцевать, играть, веселиться всю ночь, а там — как бог даст. На то есть простое объяснение. Публика здесь в основном — студенты и люди «свободных профессий».

Сколько раз я ни бывал во Франции — и с официальными визитами, и проездом — никогда не переставал удивляться, как умело французы сбалансировали разные стороны жизни с учетом того, что людям, когда они не работают, нужно уметь и предаваться тихому раздумью, и шумно развлекаться. Конечно, делается это по формуле «каждому — свое», в зависимости от социального положения, образования и личных интересов.

Французы — это французы, всегда и везде. Когда приходится наблюдать тысячи людей, будь то на митингах, стадионах, улицах, или двух, ведущих между собой беседу, то прежде всего бросается в глаза их подвижность и какая-то своеобразная легкость.

В повседневном общении французы — люди, как правило, корректные и предупредительные. Но если кто-то вольно или невольно переступит границу такта, а тем более заденет самолюбие француза, то получит отпор, хотя, может быть, и витиеватый по словам.

Часто говорят, француз — это эталон вежливости и обходительности. Я бы в общем согласился с таким утверждением.

Каждый раз, попадая в Париж, я старался хотя бы в машине проехать мимо букинистов на набережной Сены. А когда это не удавалось, то у меня оставалось впечатление, что я не увидел чего-то интересного, занимательного. А ведь вроде и ничего особенного там нет. Просто стоят торговцы, рядом лежат видавшие виды книги, тут же выставлены для продажи старые гравюры и офорты.

В книжном развале на набережной Сены люди, увлекающиеся книгой, особенно коллекционеры редких изданий, могут найти немало того, что привлекает их внимание.

Набережная Сены с ее лавчонками и киосками притягивает к себе не только французов, но и иностранцев. На каких языках тут только не говорят. Создается впечатление, что попадаешь в своего рода «языковый интернационал». Хотя, естественно, преобладает французский язык.

Люди здесь не толпятся. Обычно чинно прогуливаются вдоль набережной преимущественно в одиночку или парами. Если отвлечься от умеренного шума транспорта, то можно считать, что стоит тишина. Те, кто разглядывает и выбирает книги или картины, говорят негромко, вполголоса. Так же спокойно ведут себя и продавцы. Отвечают они на вопросы покупателей не только со знанием дела, но и с важностью маститых профессоров. Многие из них и в самом деле образованные люди.