Памятное лето Сережки Зотова

Манефа Семеновна ответила не сразу. Помолчала, подумала. Затем, видимо решившись, тяжко вздохнула и сказала:

— Это я о твоем папке молилась, чтоб живой-невредимый остался.

Сергей удивился и с недоверием спросил:

— А разве так можно?

— Все можно, — коротко ответила Манефа Семеновна. — Только молиться надо.

Вечером Сергей долго не мог заснуть. Едва он закрывал глаза, перед ним сразу же возникал вагон с открытой дверью и там его отец. Стоит и машет рукой.

К Сергею подсела Манефа Семеновна.

— Все о папке думаешь?

— Ага.

— Теперь он далёко. Может, до самой Волги-реки доезжает. Бо-ольшая река! В двадцать раз шире Самарки, а то и больше. Через реку мост. Бежит по мосту поезд и бежит. А внизу пароходы плывут. Я этим же путем к вам ехала. Таких ли чудес за дорогу нагляделась! Батюшки светы!

И она стала рассказывать, какие довелось проезжать города, леса, реки, озера…

Знала Манефа Семеновна, чем можно увлечь Сергея! Без конца будет слушать, только рассказывай.

Наконец она поднялась.

— Будем спать.

Манефа Семеновна взяла лампу, пожелала Сергею спокойной ночи и пошла к двери. Затем вернулась, склонилась над его изголовьем.

— Сереженька, ты хочешь, чтоб папка твой вернулся домой? — спросила она, задумчиво глядя на мальчика.

Этот вопрос даже удивил Сергея: ну, о чем же еще мог мечтать он, чего же еще мог хотеть, как не того, чтобы его папка вернулся с войны живой и все время был дома!

— Ну, а как же, хочу!

По бесцветным, морщинистым щекам Манефы Семеновны потекли слезы. Она, как никогда раньше, горестно и просяще взглянула на мальчика и сказала:

— Богу молись, мой солнушоиок. Как я встану, и ты становись. Рядом со мной. И тоже молись… Может, господь услышит твою детскую молитву и спасет его. Детская молитва чиста и доходчива, не то что моя. Ну как, будешь?

— Буду, — с готовностью ответил Сергей. — Только я не знаю…

— Научишься. Господь же и вразумит, — заверила Манефа Семеновна.

На следующий день, перед завтраком, она рядом с собой поставила на колени и Сергея, научила креститься и класть поклоны. Затем он стал повторять за Манефой Семеновной слова молитвы. Многие из них были непонятны, и мальчик произносил их не так, как выговаривала Манефа Семеновна, но она терпеливо подправляла, просила повторить еще и еще…

Так и пошло.

На молитву становились утром после сна, перед едой и после еды, а также на ночь. Особенно долго тянулось моление утром и перед сном. Сергей даже уставал, у него начинали ныть колени. Однажды он не выдержал и чуть присел на пятки. Манефа Семеновна тут же заметила это:

— Что же это ты, мой желанный? Нельзя так-то на молитве! Крепись, солнушонок. За ради папки и не так можно пострадать.

И Сергей опять начал старательно креститься и класть земные поклоны.

Затем Манефа Семеновна долго поясняла ему:

— Вот у тебя, скажем, колени устали или, просто говоря, лень пришла, а знаешь, отчего это часто бывает? Нечистый искушает. Дьявол.

И Сергей впервые узнал, что у бога есть смертельный враг, который все время воюет с ним и делает ему наперекор. Он изо всех сил старается, чтоб напакостить богу и отбить от него людей. Есть слабые люди, они-то и попадают в лапы нечистого.

— А чего бог-то смотрит, — возмутился Сергей, — он же вон какой сильный, за шиворот нечистого, и всё!

— У нечистого тоже силы немало, — вздохнула Манефа Семеновна, — да и не нам вмешиваться в дела божьи. Нам даже спрашивать про такое не положено. Это грех. Запомни мои слова, Сереженька. Главное, забывать нельзя о нечистом, бороться надо с ним. Тебя усталость на молитве одолевает или сон, а ты пересиль. Может, в это самое время какой-нибудь супостат в твоего отца из ружья целится. Так-то, глядишь, твоя молитва в сторону пулю отведет, и он жив-здоров останется, а не будь ее — пуля поразить может. Насмерть. И не будет тогда у тебя отца. Вот это и надо понимать и навсегда помнить. Чем старательнее будешь к богу, тем добрее и он к тебе.

Манефа Семеновна говорила так душевно, так убежденно, что Сергей сидел не шелохнувшись и ловил каждое ее слово. Раньше он ничего этого не знал. Оказывается, как все просто — старательно молись, и никакой беды не случится. Конечно, Сергей будет и молиться, и поклоны отбивать, и запомнит все-все молитвы, которые начитывает ему Манефа Семеновна. Только бы вернулся отец! Он всегда думал об этом, постоянно скучал об отце и, когда оба с Манефой Семеновной становились на молитву, молился так прилежно, во всем подражая старухе, что она даже хвалить его стала за усердие:

— Не пропадет, Сереженька, твое усердие. Чем старательнее человек молится, тем доходчивее его молитва.