Пампа блюз

Масловецки ждет возле бензоколонок. Когда он видит нас, он срывает с головы шляпу и энергично машет ею. Он так взволнован, что чуть под колеса не бросается, и Йо-Йо приходится резко тормозить, чтобы не сбить его. Как только мы останавливаемся, Масловецки рывком открывает дверцу и начинает что-то тараторить. Я слушаю вполуха и даю ему выговориться, пока мы идем в мастерскую.

Трактор Отто исчез, зато над ремонтной ямой стоит чья-то машина. Самое странное транспортное средство, какое я когда-либо видел в мастерской и на дороге.

Йо-Йо помогает Карлу выйти из машины, сажает его на диван, открывает коробку из-под печенья и выдает стопку журналов.

— Спасибо, — говорит Карл.

— Я принесу нам чего-нибудь попить.

Йо-Йо направляется к двери, ведущей в магазин.

— Мне и Бену пива! — кричит Масловецки ему вслед.

— Мне не надо! — кричу я, но дверь за Йо-Йо уже захлопнулась.

— Вот, смотри.

Масловецки гладит капот радиатора.

Я обхожу вокруг машины. Эту модель я видел только в книгах. «Пежо 404», выпущена между 1970 и 1975 годами. Четырехтактный двигатель на четыре цилиндра, 1600 кубиков и около шестидесяти пяти лошадиных сил. Корпус светло-голубого цвета, хотя его почти не видно из-за нарисованных повсюду цветов, бабочек, сердечек и смайликов, знаков мира, надписей «Вон отсюда, нацисты!» и «Атомная энергия — нет, спасибо!», наклеек с эмблемами «Гринписа» и «Международной амнистии». На крышке багажника красным цветом размашисто выведено: ЛУИЗЕ.

— Чья она?

— Я же тебе только что рассказал! — кричит Масловецки. — Репортерши!

Я стучу по крылу машины. Кроме вмятины на бампере и ржавчины в нескольких местах, больше ничего не нахожу.

— Какая еще репортерша?

— Ты меня вообще слушал? Девица утверждает, что ее машина якобы сломалась в дороге.

— Значит, так и есть.

Масловецки захохотал.

— Да нет же! Это все спектакль!

— Не понимаю.

— Чтобы мы с тобой думали, будто у нее в пути произошла поломка! И пока ты чинишь машину, она спокойно сможет тут осмотреться! Пообщаться с людьми! Инкогнито!

Я бросаю взгляд в салон машины. На переднем сиденье лежат пустая бутылка из-под воды и карта, на заднем — газеты, дождевик, два смотанных нейлоновых троса и подушка, на которой вышито «LOVE».

— Где она сама?

— В баре. Пить попросила.

— И ты оставил ее сидеть там одну?

— Нет, разумеется.

Масловецки открывает багажник.

— С ней Вилли.

Он расстегивает молнию дорожной сумки.

— Что ты делаешь? Спятил?

Масловецки запускает в сумку обе руки и выуживает оттуда футболку и бюстгальтер.

— Масловецки! Черт!

— Да что такое? Я ищу доказательства!

Масловецки достает из сумки фотоаппарат.

— Вот, видишь! — кричит он. — Я так и знал!

— Камеры сегодня есть у всех. Хватит.

— Без паники.

Масловецки кладет камеру на место и сует мне в лицо два объектива.

— А такое тоже у каждого есть? Дорогое профессиональное оборудование!

— Слушай, прекрати, пожалуйста!

Я отбираю у Масловецки объективы, прячу их в сумку, застегиваю молнию и закрываю крышку багажника.

— Это еще ничего не значит.

— Тогда посмотри, что с мотором!

Масловецки тащит меня за собой к капоту машины.

— Спорим, она тут что-то специально повредила!

— Сначала проверим, работает ли он вообще, — говорю я и сажусь за руль. Приборная доска вся обклеена стикерами. На зеркале заднего вида висят резиновый скелет, перо сороки и нечто похожее на смеющегося плюшевого сурка с табличкой в лапах. На табличке написано: «Тироль — рай для скалолаза».

— Чего тут проверять! — кричит мне Масловецки.

Я не обращаю на него внимания и поворачиваю ключ зажигания. Ничего не происходит. Пробую еще раз и вылезаю из машины.

— Я же говорю! Нам пришлось ее на буксире тащить!

Я отодвигаю Масловецки в сторону, открываю капот и фиксирую его в открытом положении. Блок двигателя на удивленье чистый. Хотя тачка на двадцать лет старше меня. Вот что значит хороший уход и регулярное техобслуживание. Я наклоняюсь и вижу, что кабель батареи отсоединен.

— Гм…

— Ну что?

Масловецки вертится вокруг меня, как пятилетний ребенок, которому хочется дотянуться до забора, чтобы посмотреть, как там, с другой стороны, играют в футбол. Я беру свечной ключ и вывинчиваю одну свечу зажигания, затем другую. На обеих увеличен зазор между электродами. Неудивительно, что они не работают.

— Странно… — бормочу я и, прищурившись, рассматриваю свечу. При этом я делаю вид, будто не замечаю, что Масловецки сейчас лопнет от нетерпения.

— Да что странно? Давай говори уже!

— Думаю, ты прав.

Масловецки испускает победный крик и со всего размаху хлопает меня по плечу.

— Что я тебе говорил? — кричит он и на радостях пускается в пляс. — Мой план сработал!

— Ну ладно. А теперь успокойся, слышишь?

Я вытираю руки тряпкой и смотрю на Карла, который с тревогой уставился на нас.

— Все в порядке, Карл! — кричу я ему. — У Масловецки шарики за ролики зашли, у него бывает!

Масловецки сейчас невозможно испортить настроение.

— Девица клюнула, Бен! Поверила! Настолько поверила, что приехала сюда с секретным заданием! Тайно!

— Тебе виднее.